И полыхал пожар дождя…

Багрянец сник и поседело золото
И стынь –
Что на душе, что в голове.

Я в лес уйду –

В дремучий и нетронутый –
И расскажу, всю правду о себе.

А о тебе смолчу – ну, как довериться

Лесной молве!
Но вспомнят дерева
И тихий всхлип, и влажные слова
Ночной травы, где ты была права,
Где до сих пор о нас тех мест насельница
Грустит – хрома, ревнива и крива:

С клюкой-метлой да с самоходной ступою,

Чтоб поглазеть – ну, хоть со стороны! –
Она, в глуши своей лесной страны,
Всё ищет нас, по мхам и росам хлюпая,

И спит в стогу,

И всё не верит, глупая,

В тот крик судьбы, что тише тишины…

* * *

Любовь невозвратима –
Всё на свете
Изменчиво!

Который день подряд

Сбиваясь в дождь, освирепелый ветер
Несёт крупу и крупнотелый град.

Рвёт кроны и грохочет водостоками,

Швыряет в небо гниль и прель репья,
И, обессилен гибкими осоками,
Всё тщится, задыхаясь и хрипя,

Возвысить низкое и умалить высокое,

Чтобы хоть как-то

Утвердить себя.

* * *

Чем больше скажешь, тем запомнят хуже.
Болтливость – грех, хотя и небольшой.

Дорожный знак,

Каток в мазутной луже,
Луна…
И не понять, что за душой
У этих хмурых и безмолвных вязов,
Оставленных вдоль федеральных трасс –
Пока что.
Но их думы не о нас –
Скорей, о грейдерах,
Что с визгами и лязгом
Дорогу расширяют.

В тёмный час,

Когда закаты переходят в слякоть
Уснувших туч и сполохи вдали,
Выходит – посмеяться ли? Поплакать? –
На гладь бетона Дух Лесной Земли.

Зудят сверчки, поскрипывает дверца

В пустом КамАЗе, пахнут хмель и тмин.
И вдруг заноет, надорвётся сердце
В холодном чреве замерших машин.

Чем больше скажешь…

Ну, да что тут скажешь!
Пустую степь обнимут ковыли,
А ты свою тоску узлом завяжешь
И вдоль дорог упавшим вязом ляжешь,

Чтоб слушать сны и шорохи земли.

* * *

А я люблю Вас… Но не тороплю.
А что там жизнь? Звучит и корчит рожи.
А счастье –
То, ну, что насчёт «люблю» –
Не зная слов, пугает и тревожит.

И выстилаясь путает пути.

И возвращаясь хочет подойти.

И почему-то подойти не может…

* * *

Стою почти у края.
Время шатко,
Изменчиво – то дремлет, то спешит.

А ночь

Нет-нет, да подмигнёт украдкой,
Да домовой – ну так, чтоб для порядка –
Газетами в чулане зашуршит.

Луна в окне,

Зависла где-то сбоку,
Плетёт свою серебряную нить.
Наш мир чреват религией итога,
Но я устал итоги подводить.

А память зла,

И совесть осторожно
Всё ищет,
Всё ведёт свой пересчёт,

Как будто между правдою и ложью

Есть место для чего-нибудь ещё.

* * *