И при чем здесь лунный кот? (СИ)

Клетка с человечкой стояла на краю поляны, уже обнесенной защитным контуром. Сбившиеся в неаппетитную кучу зомби застыли под дождем, дожидаясь очередного приказа хозяина. Некроманту было явно не до них. И это стало его большой ошибкой, так как товар весьма быстро и ощутимо терял в цене. Очевидно, маг оказался рядом с бивуаком разбойников не позже, чем через несколько часов после смерти людей. Души не успели отделиться от тел. Повелитель мертвых поднял зомби, но не отпустил духовные сущности, а сами они уйти от мага такой силы не смогли и теперь бледными, потерянными, серыми от ужаса и отчаяния сгустками мотались рядом со своими разлагавшимися телами. Эльф знал, что полноценное, с привязкой сущности, а потому весьма дорогостоящее, боевое умертвие могло получиться только из нескольких поднятых бандитов. Остальных, скорее всего, некрос планировал оставить в том виде, в каком они пребывали сейчас, используя души в качестве дополнительного источника энергии. Только вот планам его сбыться было не суждено.

Аорриэль проводил взглядом очередной, ставший похожим на солнечного зайчика сгусток души, разорвавший склизкую, в лохмах липкой паутины, мерзкую даже на вид связь с физической оболочкой, и передернул плечами. Как ни уговаривал его наставник, но эльф так и не смог увидеть ничего положительного в своем необычном зрении. Учитель качал головой, читал лекции, но переубедить ученика оказался не в состоянии. К сожалению, избавиться от неприятного дара Аору тоже не светило. Ну, хоть сейчас пригодился, правда, и без подобного знания принц спокойно бы прожил. Что ему до зомби.

Между тем больше половины мертвецов уже лишились ценной составляющей. Постепенно, один за другим серые, в пятнах грехов сгустки наполнялись золотистым светом, залечивавшим нанесенные прижизненными преступлениями раны, и разрывали удерживавшую их рядом с телом нить. Эльф хмыкнул и неверяще покачал головой. Как такое можно было провернуть, не затрагивая магический фон, он себе не представлял. Но факт оставался фактом, от лежавшей в клетке неопрятной кучкой человечки силой даже не пахло. Однако в том, что именно она была виновницей происходившего, блондин не сомневался. Но только потому, что в памяти все еще были свежи воспоминания об окутавшем его на мгновение золотом тепле, которым сейчас наполнялись последние рвавшиеся из этого мира души.

Отослав к остальным последнего из живых мертвецов, установившего рядом с костром небольшой сундучок, высокий смуглый мужчина в обычном темно-коричневом костюме убрал за спину длинную косу смоляных волос, откинул узорчатую, матово поблескивавшую заклепками крышку сундука и достал из него небольшую красную тряпку. На свое послушное мертвое стадо он не смотрел. Поэтому и не видел, как начала заполняться золотистым светом единственная оставшаяся душа. Внимательно наблюдавший за разворачивавшим ткань некром Аор закрыл глаза и зашипел. На расстеленной на земле «тряпке» было столько заклинаний, что у блондина в буквальном смысле зарябило в глазах. Пока эльф привыкал, некромант успел вынуть и разложить перед собой блестевшие в языках огня инструменты, основную массу которых составляли различные колющие и режущие. Затем поднялся и подошел к так и стоявшей под проливным дождем клетке. Краем сознания принц отметил, что о себе некрос позаботился. У костра было тепло и сухо, благодаря магическому куполу, похожему на прозрачный мыльный пузырь.

Открыв верх металлической клети, брюнет за волосы вытащил сжавшуюся в комок человечку и поволок к костру. До Аорриэля донесся жалобный тихий, полный ужаса, хнык-стон. Очевидно, девушка прекрасно знала, что ее ждет. Наполовину золотистая душа отчаянно затрепыхалась, заметалась, пытаясь сорваться с «поводка», но сил не хватало. Спустя мгновение обнаженное, покрытое коркой крови, начавшей размокать под струями дождя, тело человечки было распято прямо в воздухе. Пламя вспыхнуло и жадно потянулось к нежной коже, но тут же утихло, съежилось, подчиняясь приказу некроманта. Он, казалось, не обращал на пленницу никакого внимания, медленно и методично перебирая свои инструменты.

Резкий взмах рукой и в воздухе повис страдальческий вскрик, тут же поглощенный дождем. А в теле человечки, чуть в стороне от бедренной артерии, задрожал, поблескивая в свете костра, тонкий, узкий, очень длинный стилет, пробивший ногу девушки насквозь. Алая кровь смешивалась с дождем, образуя на коже многочисленные дорожки, цвет которых становился все насыщеннее, темнее, по мере того, как в тело вонзались все новые и новые лезвия. А на краю поляны рвавшаяся с привязи душа очень медленно, но неуклонно избавлялась от серого окраса.