И придет волчица

Завершение праздника я помнила смутно, так как после съедения миски соленых огурцов и пакета халвы (кстати, интересная вкусовая гамма, если заедать одно другим), мне стало как-то нехорошо. К тошноте примешивалось головокружение, но при этом отчаянно хотелось свежей клубники, за которой Ила можно было отправить разве что на Саатар в сады королевы Аэрталь, в которых, по слухам, круглый год растет все, что угодно…

— Устала?

— Угу, — промычала я, уткнувшись в плечо законного мужа.

Гости разошлись, кроме Ромара, который вызвался помочь Гелане убрать со стола. Надеюсь, о посуде они все-таки не забудут.

— Сердишься, что я затеял все это?

— Нет. Но я немного не так представляла себе свою свадьбу. И первую брачную ночь.

Ил уложил меня в постель, укрыл одеялом и присел рядом, держа за руку.

— Ночей у нас будет еще достаточно, — он поцеловал мою ладонь. — В том числе и брачных. Если захочешь, можем в каждом Мире жениться.

Может, и захочу потом. Но сейчас мне хотелось только одного — спать. И жареной картошки…

* * *

Прибытие в город большого отряда вызвало бы подозрение, поэтому собирались почти длань, въезжая в Марони по трое-четверо, кто с торговым обозом, кто с ватагой охотников, везущих на рынок дичь и пушнину. Те, кто прибыл раньше, времени зря не теряли — собирали информацию.

Для этого дела удалось собрать почти три десятка человек — из расчета, что к его завершению в живых останется в лучшем случае половина. Люди знали, на что идут. Но награда, обещанная выжившим, стоила риска.

Лар бросил в чашку щепотку сухих листьев и залил их кипятком. Пока заваривался чай, разрезал пополам сдобную булку, одну половину намазал маслом, вторую — клубничным джемом. Поставил все на поднос, подумав, взял из вазы два яблока, а из шкафа блюдце с орешками и понес эти нехитрые лакомства наверх. Галла вернулась из Школы уставшая, сказала, что было три лекции подряд и зачет у младшего курса, и собиралась тут же лечь спать, но проговорилась, что даже не позавтракала сегодня. От нормального обеда отказалось, но на чай, при условии, что он сам все приготовит, Иоллар ее уговорил.

— Носишься со мной, как с ребенком, — улыбнулась она, когда он поставил на столик у кровати поднос и подал ей чашку.

— Тренируюсь.

Оставалось чуть больше трех месяцев до рождения их сына. Потом еще месяц — и они уйдут с Тара. На Пантэ, скорее всего — Галла говорила, что там хороший климат, воздух целебный, море.

— Мне Рошан когда-то обещал целый остров подарить. Может, вспомнит? Представляешь, будем жить на собственном острове — купаться, ловить рыбу, выращивать на огороде какие-нибудь ананасы… Наверное, это скучно, да?

— Безумно скучно, — согласился он. — Как же мы без коварных некромантов, драконов и пары-тройки войн?

Развить тему ему не позволили — кто-то позвонил в дверь.

— Это Лайс. Хотели сходить с ним кое-куда.

— Уж не к девицам ли? — прищурилась Галла.

— Именно к ним, — «повинился» Лар. — Но если ты против, мы в Кузнечный переулок наведаемся. А ты поспи пока. Кстати, у нас Ромар… Не совсем у нас, но дом под охраной.

— Ты бы сказал ему, чтобы не увлекался. Она его выпьет и не заметит — лафия все-таки.

— Странная лафия. Не поверишь, сидят в гостиной, книжки листают. Кажется, она учит Рома читать на каэрро. Так я пойду?

Поход к оружейникам они с Эн-Ферро планировали еще на прошлой длани. Лайс решил заказать для сына клинок — сюрприз к предстоящему дню рождения, мальчишке такой подарок должен понравиться. А Иоллар хотел купить метательные ножи. Он не знал, чьим это было желанием, и кто из его многочисленных предков отдавал предпочтение этому виду оружия, но с недавних пор отчаянно хотелось иметь под рукой что-то маленькое и быстрое.

— Иди, а на обратном пути…

Галла вдруг согнулась пополам, выронив чашку, и схватилась за голову.

— Что случилось? — Иоллар почувствовал, как внутри все сжалось от страха. — Дьёри!

— Блокада, — прошептала она. — Кто-то поставил блокаду.

Снизу донесся шум, короткий крик, а потом — тишина.

— Оставайся тут.

Стелясь туманом по полу, Сумрак выбрался в коридор и спустился по лестнице…

Этот нищий появился тут недавно — слепец с бельмами на глазах и лицом, изъеденным страшными язвами. Сначала сидел у аптеки, а после перебрался к дому чародейки. Стража его не трогала: сидит тихо, чинно, прохожим под ноги не бросается, песни срамные не орет, разве что позвякивает своей кружкой о мостовую — и только. Иногда в лавку напротив погреться просился, иногда к тэсс Галле в дверь звонил. Кланялся всякий раз, прощения просил и теплой воды в кружку. Другие бы, наверное, погнали, а она или ее компаньонка, смотря, кто из них выйдет, никогда не отказывали, да и наливали обычно не воды, а винца или горячего супа, хлеба краюху давали или сыра кусок. Видать потому и побивался тут. Примелькался уже, ни подозрений, ни опасений ни у кого не вызывал.

Вот и сегодня посидел пару часиков, подложив под зад узелок с каким-то тряпьем, а после, придерживаясь за ограду, поднялся и поплелся к крыльцу, предварительно ссыпав в карман мелочь из своей помятой кружки.