И придет волчица…

Он задумался еще больше.

– Я стараюсь не запоминать чужих имен. Но, наверное, твое мне можно узнать.

Надо же, какой великой чести меня удостоили! Напряжение последних минут искало выхода, и я расхохоталась.

– Галла, – выдавила сквозь смех. – Меня зовут Галла.

– Видимо, я не понимаю ваших шуток.

– Прости. – Я вытерла выступившие на глазах слезы. – Меня зовут Галла, и это не шутка. Я работаю в поселке неподалеку, а сейчас иду к сосняку за смолой. А что ты делаешь в этих краях, полудемон Тин-Тивилир?

– Я ищу новые истории. У тебя есть история для меня, Галла, шииса тана из поселка неподалеку?

– История?

Тэвк опустился на траву, приглашая меня присесть рядом, и нехотя, словно выполнял наскучивший уже ритуал, начал:

– Мой народ многие тысячелетия живет на крайнем западе Саатара, за границами Священного Леса, далеко от вулканов Огненных и льдов Снежных. Мы не поднимаемся на Гребень к низкорослым гномам и не вмешиваемся в войны, затеваемые людьми. Мир меняется вокруг нас, но стражи непричастны к этим переменам. Все, что хотели, мы получили, обретя тела и возможность есть пищу живых и дышать их воздухом. Но порою нам становится скучно. Тогда кто-нибудь из нас выходит в мир и ищет истории, которые могут заинтересовать остальных.

– Почему бы вам не жить среди прочих народов? Тогда истории случались бы с вами самими.

– Ты не поняла, шииса тана Галла. Мы хотим развеять скуку, а не превратить свое существование в бесконечную суету. Мы не созданы для жизни в твоем понимании. Нам безразличны ваши проблемы.

– Но ты спас меня от химеры.

– Я не спасал тебя. Я стрелял в темную тварь и мог сделать это после того, как ты упала бы в яму. Но тогда некому было бы добить нежить.

– Мило, – усмехнулась я.

– Рад, что тебя это позабавило. Но сам я не смогу донести такую историю до своего дома. Это происшествие слишком мало и незначительно, скоро оно потеряется в пути. Мне нужна большая история о великих событиях. Есть у тебя такая?

– Ну я знаю несколько легенд…

– Я знаю множество легенд, шииса тана Галла. Некоторые из них я сам и придумал. Но мне не нужны старые сказки. Расскажи мне свою историю, и, если она покажется мне интересной, я донесу ее к своему народу и превращу в легенду, которую станут рассказывать по обе стороны Синего предела. У тебя ведь есть история?

О да. У меня есть история. Может быть, даже тысячелетних демонов она не оставит равнодушными. Но мне не хочется, чтобы мою боль превратили в лекарство от скуки.

– Прости, Тин-Тивилир, мне нечего тебе рассказать.

– Ты смеешься надо мной? Одно то, что ты – шииса тана, – целая история. Таны давно покинули этот мир, а значит, ты пришла из другого. Да, стражам известно о тех, кто ходит путями владык. Но если не хочешь говорить об этом, расскажи о том, кого ты видела, когда смотрела на химеру, и к кому ты ползла на коленях в слезах. Расскажи об ожерелье из серебра, которого ты постоянно касаешься рукой, у вещей тоже бывают интересные истории. Расскажи…

– Мне нечего тебе рассказать, Тин-Тивилир, страж Саатарских пустошей, – оборвала его я. – Есть истории, которыми нельзя делиться.

– Почему?

– Потому… – Я не знала, как объяснить это древнему и, несомненно, мудрому существу, но вместе с тем лишенному эмоций и наполняющему свою жизнь осколками чужих чувств. – Потому что тогда история утратит свою ценность. Для меня эта история – золотой, если я разменяю ее и поделюсь с тобой, это будут уже две серебрушки. Когда ты расскажешь ее другим, каждому достанется потертая медная монетка.

– Странное сравнение, но я поверю тебе. Мне не хочется принести своим братьям и сестрам пригоршню медяков. Я буду искать другие истории, те, которые похожи на драгоценные камни. Когда они пройдут огранку и шлифовку множества повторений, мне не стыдно будет спрятать их в ларец своей памяти. И если у тебя нет для меня истории, то, может, ты позволишь мне прийти в твой поселок неподалеку и поспрашивать людей, которые живут там? К тому же я не первый день в пути, запасы мои оскудели, а тело… – Он поднял руку и принюхался, шумно втянув носом воздух на уровне подмышки. Нужных слов для описания полученных впечатлений не нашлось, и тэвк молча уставился на меня с умильно-просящей физиономией.

А почему бы и нет? Вряд ли кто-то почует в Тин-Тивилире демоническое начало, а внешне он самый обычный эльф: юное, благородное лицо удивительной красоты, глубокие синие глаза, длинные золотистые волосы, а из-под волнистых прядей, надо сказать, порядком засалившихся, торчат длинные кончики ушей. Многие именно так и представляют себе настоящих эльфов (только чище).

– Хорошо, пойдем. Но не обещаю, что ты услышишь много историй. Тем более таких, которые можно было бы превратить в легенду.

Ромар слышал за свою жизнь немало легенд. А в некоторые из них верил.