И придет волчица…

– А я могу. Зато, когда тебе разрешают снять браслет, чувствуешь себя богом. Наверное, вы знакомы с расхожим мнением о невероятной самоуверенности и высокомерности магов моей специализации. Подобные представления о нас не лишены оснований. И все из-за такого вот куска железа.

– К чему вы это вспомнили? Если это его браслет, то он лишь подтверждает, что Гират обучался омстике в одной из имперских школ.

– Если это его браслет, я могу даже сказать, в какой именно, – глухо, словно это причиняло ему боль, произнес Ворон. – Я говорил, что у меня был такой? Так вот: у меня был точь-в-точь такой же.

– Значит, Гират учился там же, где когда-то и вы?

– Даже больше: его учил тот же мастер. И насколько я знаю этого человека, вероятность того, что он замешан в нашем деле, велика.

– Это лишь подозрения.

– Да. И я хотел бы их проверить.

Зеркало с установленными перед ним кристаллами, задернутые шторы, за спиной – ширма, чтобы тот, кто появится за стеклянной перегородкой, не смог понять, откуда именно его вызвали. Поначалу только туман, долго – минуту, две, три… Казалось, им не ответят. Но когда Салзар уже хотел погасить амулеты, в дымном облаке возникло какое-то движение. Маленькая темная точка разрослась в серое пятно и медленно, будто бы нехотя, стала приобретать очертания человеческого лица. Спустя время на некроманта, близоруко щуря тусклые голубые глаза, смотрел худой морщинистый старик. Длинное безбородое лицо с тонкими бесцветными губами напоминало восковую маску. И даже когда вызываемый узнал того, кто потревожил его покой, на маске этой не отразилось каких-либо эмоций.

– А, это ты, Вороненок. Давно не виделись. Как дела в игрушечном королевстве, на которое ты променял великую империю?

– Неплохо, мастер Гайерс. Сегодня вот нашли того, кто поджег эльфийское посольство.

– Поздравляю. И где он теперь?

– Мертв, – не стал юлить азгарец.

– А перед смертью успел облегчить душу, не так ли? Иначе с чего бы еще ты решил пообщаться со старым учителем?

– А что, если соскучился? – не удержался от шпильки Салзар. – Но я рад, что вы не отрицаете своей причастности к этому.

– Не вижу смысла. Достать меня у тебя руки коротки, Вороненок. А вот поговорить наконец-то рад. Сколько мы с тобой не виделись? Тридцать лет? Сорок? Я боялся, что кармольцы вытряхнули мастера Гайерса из твоей головы вместе с другими воспоминаниями. А гляди-ка, помнишь старика!

– Я все помню, – с угрозой произнес Ворон.

– Надеюсь, ты не только затем оторвал меня от дел, чтобы сказать это?

– Нет. Хотел взглянуть вам в глаза, мастер. И получить ответ на один вопрос. Вы мне его дали, благодарю.

– Не за что, мальчик мой. Ты ведь не обижаешься, что я зову тебя так по старой памяти? Ты ведь был одним из лучших моих учеников.

– Гират тоже?

– Гират? Не буду скрывать, он был слабее. Намного слабее, но в нем было то, чего недоставало тебе: честолюбие, стремление получить от жизни больше, чем она могла ему дать. Грех было бы не позволить мальчишке проявить себя.

– Но ради чего?

– Ты действительно думаешь, что я отвечу тебе на этот вопрос? – спросил старик. – Нет? А я отвечу. Всего два слова: усыпальница Велерины. Это цель. Остальное – лишь средства. А в этом случае, сам понимаешь, все средства хороши.

– Усыпальница – миф.

– Можешь продолжать так думать, если тебе будет спокойней. Но я ответил на твой вопрос. А теперь не потешишь ли и ты мое старческое любопытство: на чем погорел мой эльфеныш? Ведь до недавнего времени его ни в чем не подозревали. Что же он сделал?

– Женился не на той девушке.

Ворон накрыл ладонью один из кристаллов, прерывая связь, и сидел, глядя на свое отражение в зеркале, пока голос магистра Марко не вывел его из оцепенения:

– Он прав. Кармол – ничто против империи, тем более теперь, когда королю Дистену не нужны конфликты с императором и его подданными. Но вы все равно должны рассказать обо всем его величеству. Особенно то, что сказал ваш мастер. Думаете, они отыскали усыпальницу Велерины?

– Усыпальницу? – скривился азгарец. – Что вам с того, когда вы нашли новую Велерину?

Галла

После всего, что я рассказала вечером, Лайс воспринял мое решение на удивление спокойно.

– Обещаю, что не стану рисковать, не поеду к разлому, не свяжусь с темной нечистью и никаким грабителям не позволю напасть на меня ночью в темном переулке, так как не собираюсь ходить ночами по темным переулкам.

– Не верю, – покачал головой Эн-Ферро. – Но и силой тебя удерживать не стану. Не хватит у меня против тебя силы. Береги себя. И возвращайся.