И про любовь тоже

Впервые он приехал в эту больницу забрать Ольгу после первого ночного дежурства. Как одну из лучших студенток курса ее взяли ординатором в отделение экстренной хирургии. Как этим событием гордились оба! Впрочем, его первый выезд на происшествие обсуждался дома с не меньшим восторгом…

Руднев, показав удостоверение, миновал пост дежурной медсестры и двинулся дальше по коридору. Студента уже перевели из реанимации в обычную палату, и лечащий врач разрешил пятиминутный разговор.

— Здравствуйте, я — следователь отделения полиции Октябрьского района капитан юстиции Руднев Семен Юрьевич. Как вы себя чувствуете? Говорить можете? Беседа будет записана, — предупредил он, включая диктофон.

— Здравствуйте. Пишите, конечно, только рассказывать особо нечего — я не видел, кто меня ударил.

— Как вы оказались позади павильона кафе?

— Хотел срезать путь к общежитию, так короче. Если перелезть кусты в двух местах, останется только перейти дорогу. Наши многие так делают.

— Именно в этом месте?

— Да, там даже трава вытоптана на газоне. Одни кусты я перешагнул, но тут удар… и больше ничего не помню.

— Предположения есть, кто это мог сделать?

— Понятия не имею. У меня в университете со всеми ровные отношения. А вне его знакомых практически нет. Может быть, хотели ограбить?

— А было, что взять? При вас не нашли ни мобильного, ни бумажника. Каким образом вы оплатили заказ в кафе?

— Откуда вы… ну да, айфон у меня был с собой, оплачивал из банковского приложения.

— Телефон дорогой?

— Да нет, не последняя модель, и брал с рук. Много за него не получить. Тем более включается с отпечатка пальца.

— Кем вам приходится тот человек, который сидел за вашим столиком? — Руднев решил дать понять, что версия с ограблением не единственная.

— Это мой сводный брат Матвей Смоленко. У нашего отца было две семьи — одна здесь, вторая — в Новосибирске. И наши матери знали друг о друге. Официально отец был женат на Вере, матери Матвея. Но жил до самой смерти с нами.

— Как к такому положению вещей относился ваш брат?

— Нормально, можете поверить. Матвей всегда меня опекал, я каждый год приезжал к ним практически на все лето. Вера Сергеевна вообще золотой души человек, я таких больше не встречал.

— Почему не поступали в своем городе? Новосибирский университет один из лучших.

— Я с шестнадцати лет жил в общежитии колледжа, куда поступил после девятого класса. А мать переехала к новому другу. Потому что квартира, в которой мы до этого жили, была служебной, ее после смерти отца пришлось освободить. Как только я получил диплом колледжа, Матвей и Вера Сергеевна уговорили меня поступить здесь в университет и жить у них.

— Понятно. Назовите причину ссоры с братом. Вчера в кафе.

— Я могу не отвечать? Вы же не думаете, что меня брат хотел убить?!

— Я пока выясняю, у кого мог быть мотив. Ваша ссора…

— Это не ссора, — перебил парень. — Всего лишь разногласия. Матвей настаивает, чтобы я жил у них, а мне удобнее в общежитии.

— Прозвучало неубедительно. Ваш брат, когда уходил, был расстроен, а вас он чем-то сильно разозлил, я прав?

— Такое впечатление, что вы сидели за соседним столиком, — не смог скрыть досаду парень, а Семен внутренне усмехнулся — вспомнит?

— Номер телефона Матвея наизусть не знаете? Диктуйте. — Руднев молчал, пока парень называл цифры. — Спасибо. Скажите, тема определения вашего места жительства была единственной в разговоре?

— Мне больше нечего сказать, — вдруг замкнулся тот, а Руднев решил не настаивать. Тем более что в палату вошла медсестра и за ней гуськом потянулись больные, которые на время его разговора с Никитой Смоленко выходили за дверь.

Звонок сына застал его в дверях, Семен, прикрыв их за собой, ответил. Выслушав короткое сообщение Игоря, он переключился на параллельный вызов — оперативника из отдела. Тот почти слово в слово повторил информацию сына. Руднев вернулся в палату.

— Еще один вопрос, Никита, — приблизился он к удивленному парню. — Насколько близко вы были знакомы с Кариной Мунтян?

— Почему был?! — испугался тот. — С ней что-то случилось? Она жива?!

— Ее обнаружили в парке без сознания. Передозировка наркотиками. Мунтян была наркоманкой?

— Каринка не кололась. Я не знаю, ничего не знаю. — Он отвернулся к стене.

— Сейчас будет обход! — строго посмотрела на Руднева медсестра, взглядом указывая на дверь.

— Выздоравливайте, — искренне пожелал он всем сразу, направляясь к выходу. Ему ответило трио голосов соседей Смоленко по палате. Голоса самого Никиты Семен не расслышал.

«Поторопился я обвинять старшего братца, похоже, младший не врет, ссора пустяшная, и понять Никиту можно — если Матвей его опекает с детства, такая опека может и надоесть. И при всем своем золотом характере Вера Сергеевна Никите не мать. Но, с другой стороны, Матвей выглядел расстроенным. И причина того может оказаться серьезной. Вляпался младшенький? Вполне вероятно. Особенно учитывая его реакцию на сообщение о Карине Мунтян и наркотиках. Хорошо, молчит младший — пообщаемся со старшим», — подумал Руднев и набрал номер, который запомнил, когда его диктовал Никита.