И проиграли бой

Взяв от ската моста влево, Джим и Мак обнаружили вскоре бегущую по самой кромке старого русла тропу, она уводила в ивняк. Мак шел первым. Через минуту они окунулись в кромешную тьму, спереди, сзади и по бокам их обступили густые ивовые заросли. Лишь изредка над головой меж веток проглядывало вечернее небо, справа по самому берегу темной стеной высились тополя.

- Не вижу я тропы, - посетовал Мак. - Придется наощупь пробираться. - И медленно, осторожно шагнул вперед. - Джим, подними руки, чтоб ветками глаза не выколоть.

- Уже чуть не выколол. По губам только что хлестануло.

Некоторое время шли молча, старательно держась утоптанной тропы.

- Дымом запахло. - заметил Джим. - Считай, добрались.

Вдруг Мак остановился.

- А вот и огоньки впереди. Значит, так, как и прежде, разговор завожу я.

- Идет.

Тропинка неожиданно вывела на большую поляну, посередине горел костер. На другом краю виднелись три грязные, некогда белые палатки. В одной горел свет и по стенам бродили огромные черные тени. На поляне было человек пятьдесят: кто спал прямо на земле, завернувшись в одеяло, кто сидел вокруг костра. Не успели Джим с Маком выйти на поляну, как услышали короткий вскрик из освещенной палатки. И сразу задергались, закопошились тени на брезентовой стене.

- Может, кто заболел, - тихо сказал Мак. - Но считай, что мы ничего не слышали. Очень неразумно совать нос не в свое дело.

Они подошли к костру, подле которого, обхватив колени руками, сидели в кружок мужчины.

- Можно ли к вам присоединиться? - спросил Мак. - Или ваше общество только для избранных?

Несколько небритых лиц повернулись к нему, в глазах бусинками отражалось пламя костра. Один из мужчин подвинулся.

- Садись, земли всем хватит.

Мак только крякнул.

- Может, где и хватит, да только не в моих краях.

Заговорил худолицый, освещенный костром мужчина, сидевший по другую сторону.

- Ты, брат, попал в замечательное место. Здесь всего хватает жратвы, выпивки, автомобилей, домов. Присаживайся, у нас роскошный ужин.

Мак присел на корточки, кивнул и Джиму - садись. Вытащил кисет, аккуратно свернул изящную самокрутку. Затем, будто спохватившись, предложил:

- Ну, что, капиталисты, кому курить охота?

К нему потянулись несколько рук. Кисет пошел по кругу.

- Только что приехал? - спросил худолицый.

- Именно. Дай, думаю, пособираю яблочек, да обратно - свои миллионы считать.

Худолицый зло выкрикнул:

- А знаешь, сколько нам платить будут? Пятнадцать центов! Пятнадцать, чтоб им подавиться, собакам!

- А сколько ты, собственно, хочешь? - воскликнул Мак. - Имей совесть, парень! Или у тебя хватит наглости заявлять, что тебе, видите ли, хочется есть? Яблоки собираешь, вот их и жуй. Они такие вкусные, красивые! Тон его вдруг ужесточился. - А что, если мы эти яблоки не станем собирать?

Худолицый так и взвился.

- Придется! Никуда не денешься! Все до последнего гроша на дорогу сюда потратили!

- Не станем мы собирать, другие охотники найдутся!

- А если мы этих охотников - в шею? - крикнул Мак.

Люди у костра насторожились.

- Так ты чего ж... бастовать предлагаешь? - спросил худолицый.

Мак рассмеялся.

- Ничего я не предлагаю.

Коротышка, сидевший опершись подбородком о колени, сказал:

- Лондона чуть удар не хватил, когда сообщили, сколько платить будут.-И повернулся к соседу: - Ты, Джо, видел его. Правда, ведь его чуть удар не хватил?

- Аж позеленел весь, - подтвердил тот, - стоит, молчит, а сам весь зеленый. И деревяшку, что в руке держал, всю раскрошил.

Кисет наконец вернулся к владельцу, Мак помял его, убедился, что табаку осталось кот наплакал и сунул в карман.

- А кто такой Лондон?

Ответил ему худолицый.

- Лондон-мужик что надо, голова! Мы с ним всегда ездим. Что и говорить - голова!

- За старшего у вас?

- Да нет, просто хороший мужик. Мы с ним ездим. Послушал бы ты, как он с легавыми держится. Он...

Снова из палатки раздался крик, на этот раз долгий. Все повернули головы, потом снова безразлично уставились на огонь.

- Болеет, что ли, кто? -спросил Мак.

- Невестка Лондона рожает.

- Да, не самое удачное место для родов. А врач-то есть? поинтересовался Мак.

- Откуда! Где ж его возьмешь?

- А почему ее в окружную больницу не свезут?

Худолицый глумливо бросил:

- Как же! Будут они цацкаться с бродягами залетными! В больнице нет мест. Вечно она забита до отказа. Будто сам не знаешь.

- Я-то знаю, - вздохнул Мак. - Видно, и тебе это не в новинку.

Джим поежился, подобрал ивовый прутик, сунул его в костер, прутик сначала задымил, потом заиграл пламенем. Мак протянул в темноте руку и незаметно пожал руку Джима. А вслух спросил:

- А есть там, с ними, кто в родах кумекает?

- Старуха одна, - ответил худолицый; вопрос показался ему странным, и взгляд сделался подозрительным. А тебе-то что?

- Я кое-что в этом смыслю, - ответил Мак. - Учился немного. Мог бы сейчас помочь.

- Ну, так иди к Лондону! - Худолицему, видно, не хотелось самому принимать никакого решения. - А нам не след о нем языком трепать.

Мак словно бы и не заметил подозрительности собеседника.

- Пожалуй, и впрямь надо сходить. - Он поднялся. Пойдем со мной, Джим. Где он, в той палатке, где свет?

- Да, там.