И пусть их будет много

   Почему она знала, что это может быть только он?

   Мориньер вошел стремительно - подтянутый, собранный. Склонил голову у порога в приветствии. Подошел ближе. Не оборачиваясь, приказал стоявшей позади него служанке:

   - Тереза, подайте госпоже платье для прогулок.

   Клементина дернулась гневно, попыталась встать. Он примирительно выставил вперед ладонь.

   - Не надо резких движений, графиня. Просто сделайте то, о чем я вас прошу. Оденьтесь потеплее и спускайтесь вниз. Я приглашаю вас на небольшую прогулку. Обещаю, она вас не утомит.

   Тереза подала голос:

   - В самом деле, госпожа...

   - Помолчи, - устало прервала ее Клементина. - Хорошо, господин де Мориньер, - обратилась уже к гостю. - Идите. Я сейчас выйду.

   Ей вдруг, в самом деле, очень захотелось прогуляться. Вдохнуть морозного воздуха, подставить лицо зимнему солнцу. Просто выйти хотя бы ненадолго из дома, в котором в последнее время она чувствовала себя так некомфортно.

   Поэтому, когда Мориньер, спускаясь по ступеням во двор, предложил ей руку, она оперлась на нее с видимым удовольствием.

   Они прошлись по заснеженным тропинкам сада, какое-то время в молчании постояли у беседки, засыпанной легким искристым снегом, потом вышли через ворота на дорогу, ведущую через деревню к реке.

   За ночь снега выпало не так уж много. Но Клементина, отвыкшая от прогулок, шла медленно, осторожно.

   Смотрела по сторонам, любовалась прозрачностью воздуха, тонкими темными стволами деревьев, посеребренными первым снегом ветвями. В какой-то момент почувствовала себя счастливой. Обернулась, взглянула на попутчика:

   - Какая красота! - воскликнула. - Какая невероятная красота!

   Он ответил совсем не так, как ей хотелось. Спросил:

   - Вам нечасто приходится гулять? Ваши защитники с этим их унылым выражением поруганной добродетели на лицах - не слишком хорошая компания, не так ли?

   Ее лицо исказилось. Она услышала в его словах одну насмешку. Отшатнулась, соскользнула ногой с тропинки. Едва не упала.

   Он подхватил ее.

   - Осторожнее, графиня. Не ищите в моих словах того, чего в них нет.

   - Я хочу домой. Я устала.

   - Нет, - он засмеялся неприятно. - Вы струсили. Прятаться - вошло у вас в привычку.

   - С чего вы взяли? - возмутилась.

   - Попробуйте убедить меня, что я неправ. А еще лучше - попытайтесь убедить себя.

   - Почему вы разговариваете со мной в таком тоне?

   - Потому что вам пора, наконец, вернуть себе себя - вернуть ту Клементину, которая сумела выжить в непроходимых дебрях Канады. В одиночестве. Без еды. С маленьким ребенком на руках. Где она, черт побери? Что сталось с вами тут, теперь, когда вокруг вас столько любящих, во всем поддерживающих вас, людей?

   - Я не понимаю...

   - Очень хорошо понимаете.

   - Да с чего вы решили, что я прячусь?

   - Вы не вышли вчера к ужину.

   - Я дурно себя чувствовала.

   - Понимаю. Более того, безмерно сочувствую. Ведь, судя по тому, насколько безразлично восприняли это ваши люди, они привыкли к отсутствию госпожи за столом. В последнее время вы чувствуете себя дурно регулярно, не правда ли?

   - Что вам за дело?

   - Вы уже задавали мне этот вопрос, графиня. Мне до всего этого, разумеется, нет никакого дела. Более того, вы вообще можете не обращать на мои слова внимания. Но я должен сообщить вам: мне кажется странным, что хозяева теперь в вашем доме - ваши слуги! Да с какой стати вы позволили этим двух упрямцам чувствовать себя в вашем замке так привольно?!

   Выдохнул:

   - Ладно. Когда вам рожать?

   - Отчего бы вам не поинтересоваться заодно именем отца ребенка? - ехидно спросила.

   - В этом нет никакой нужды, - ответил резко. - Это я уже знаю.

   Клементина смотрела на него в изумлении. Молчала.

   Он понял ее взгляд. Заговорил гораздо тише, ровнее. Спокойнее.

   - Давайте договоримся. Вы больше не спрашиваете: "Что вам за дело?" - потому что ответ может быть только один: "Мне нет никакого дела..." Кроме этого, вы должны понимать, что у меня также нет никаких прав задавать вам вопросы. Но ответы мне нужны.

   Она кивнула растерянно.

   - Так когда? В феврале? В марте?

   - В марте. В конце.

   - Что написал вам Филипп? Обещал приехать? Когда?

   - Ненадолго. Ближе к весне.

   - И последнее... Не будете ли вы возражать, если я лишу вас на время общества ваших несравненных защитников?

   Она хмыкнула, повела плечом. Он усмехнулся.

   - Ну, в общем, я так и думал.

   - Что значит - на время?

   - Будет видно. Вы боитесь соскучиться?

   - Я предпочла бы никогда их больше не видеть.

   - Приложу все силы, дорогая сударыня, - отвесил Мориньер шутовской поклон.

   *

   Легко ему говорить - "верните ту Клементину!"

   А как ее вернуть? Та Клементина выжила потому, что верила: стоит ей возвратиться во Францию - и все образуется. У нее была цель, оставалось найти средство. К тому же, если уж быть справедливой, в том случае ее расчеты не имели никакого значения. Судьба ее сложилась, как складывается пасьянс - один раз из сотни. Сама по себе. Легко, как если бы других вариантов не было вовсе. А что теперь? Что есть у нее теперь, кроме маленького комочка внутри?