И рвется цепь

– Короче, так, не знаю, на сколько тебя хватит. Тут текучка страшная. Но обязанности твои я тебе довести должен. На любом этаже, где бы ни работал, будь внимателен. Публика тут своеобразная. Почем зря спиной к гостям не поворачивайся. Если видишь, что человек уже спит на столе, выводишь, без всяких там. Будет бычить – успокой. Ну и, если драка, разнять должен. Обе стороны конфликта клуб покидают. Нужна будет помощь, жми на тангенту. – Он достает из кармана пиджака дешевенькую рацию, протягивает мне. – Позывные простые. Охрана вход – это где мы сейчас, охрана первый и охрана второй. По этажам, соответственно. Все ясно?

Я киваю.

– Тогда пиздуй на пост на первом этаже. Если справишься, потом на фейсе будешь ребят менять.

Я разворачиваюсь и иду по знакомому коридору, поворачиваю направо в главный зал клуба. Здесь довольно большой танцпол, вокруг него амфитеатром расположены вип-столики. Прямо передо мной пустая сцена, сзади бар, а над ним балкончик и он же переход, соединяющий обе стороны вип-зоны. За стойкой уже тоскует бармен. Молодой парень, лет двадцати, не больше. Тощий. Крашеный блондин. Он облокотился на стойку и глядит в пространство. Я пересекаюсь с ним взглядом, киваю и делаю приветственный жест рукой. Он не отвечает. Внезапно свет в помещении становится глуше, потом вовсе темнеет, включаются лампочки, стробоскопы, лучи прожекторов двигаются в запрограммированном ритме. Из колонок звучит какая-то латиноамериканская танцевальная музыка. Рация в моей руке оживает, и я слышу: «Охрана первый, охрана первый, на связь!»

– Охрана первый, на связи, – отвечаю я.

– Охрана вход. Серега. Все, работаем. Давай, не теряйся там.

От веселой, призывной, ритмичной музыки в пустом помещении становится странно. Однако уже через несколько минут в помещении появляются первые посетители. В основном молодежь, но есть и постарше. Одеты соответственно своему возрасту. Проверив и убедившись, что на первом этаже никого нет, они поднимаются на второй, чтобы потом спуститься вниз. Они осматриваются, переговариваются, смеются, что рано пришли. Потом подсаживаются к бару, заказывают напитки. Неспешно пьют коктейли. Я совершаю круги по танцполу. Хорошо, что здесь можно ходить. На фейсе, пожалуй, работа тяжелее. От бара отделяется парень лет двадцати с небольшим, черные волосы склеены гелем, белая футболка со стразами, зауженные джинсы. Он направляется ко мне ленивой походкой. Я останавливаюсь и жду, пока он подойдет.

– Слушай, а тут всегда такой тухляк, – начинает он, растягивая слова.

– Не в курсе. Я первый день здесь.

– А-а, ну ясна, – теряет он интерес и возвращается к своей компании из трех парней и одной девушки.

Девушка довольно красива. Босоножки на высоких каблуках – наверное, переоделась в гардеробе, – легинсы с блестками и оверсайзовая футболка, оставляющая вопрос о размере ее груди.

Тем временем помещение начинает наполняться. Я отмечаю краем глаза, что Кирилл прошел по коридору наверх. Значит, его пост сегодня на втором этаже. На танцполе уже движуха. К первому бармену присоединился второй. С тоннелями в ушах. Обслуживает посетителей в противоположной части бара. Музыка становится громче, светотехники больше. Пол сотрясается от мощных басов. Рацию при таком уровне шума услышать невозможно. Только по вибрации можно понять, что идет вызов.

В зал заходит группа из четверых мужчин. Почти все в костюмах. Но не похожи на офисных работников. Начальник охраны суетится вокруг них и лично провожает за вип-столик. Тот, что постарше, фамильярно похлопывает его по плечу, и начальник уходит.

Теперь он направляется ко мне. Наклоняется над ухом и говорит:

– Видишь вот этих людей? Аккуратно посмотри, не пялься. Так вот, им можно все или почти все. Это крайне серьезные люди, поэтому смотри, чтобы к ним не подходил никто и не приставал с пьяными базарами.

– Понятно, – отвечаю я.