...и Северным океаном

Суть замысла — как бы моментальный снимок всего происходящего на планете за один обыкновенный день. Снимок, сделанный не только десятками тысяч объективов, но и десятками тысяч перьев в разных точках земного шара. Миллионы капель из реки по имени Факт.

Первую книгу «День мира» издали в 1936 году. Вторую— в 1961-м. За основу третьей намечалось взять события, произошедшие на планете 23 октября 1986 года.

И вот норильский литератор Анатолий Львов прислал мне номер городской газеты «Заполярная правда». Не совсем обычный номер. В нем фотографии, очерки, заметки, которые могут пригодиться для третьей книги «День мира». И часть из них действительно пригодилась, вошла в книгу.

Выбран будничный день. Никаких юбилеев, праздников, никаких выдающихся событий. Но это и ценно: типичные рабочие сутки города. Собранная в номере информация вдвойне познавательная: «Заполярка» — так зовут свою газету норильчане — обращается и к прошлому.

В первой книге «День мира» о Норильске не упоминалось: не было еще самого Норильска. Город, о котором рассказывала вторая, давно перевернутая страница истории: недостроенный главный проспект, три площади, десяток постоянных улиц (еще столько же обреченных на снос из-за близости к разросшейся промышленной зоне комбината), бараки, преобладающая высота новых домов, как тогда было всюду — пять этажей.

Талнах? Это слово знали только геологи, и означало оно гористую местность с нежной зеленью лиственниц, пересеченную одноименной речкой. Хантайка? Был на картах такой приток Енисея, но прямого отношения к Норильску он тогда не имел.

Рассказ о нынешнем Норильске начат с Нулевого пикета, с места, откуда пошел город. Пошел — и ушел: теперь здесь нет жилых кварталов.

Нулевой пикет сегодня — несколько предприятий и мемориальная зона. В ней — домик-музей Завенягина; домик-музей Урванцева; тут же захоронен по завещанию прах Николая Николаевича и Елизаветы Ивановны Урванцевых, с молодых лет вместе путешествовавших по Таймыру и в почти-непрерывных скитаниях доживших до золотой свадьбы.

От Нулевого пикета — отсчет времени. Из тех, кто жил здесь, когда составлялась хроника первого Дня мира, освсего один ветеран: Григорий Иванович Сапрыкин, работающий в геологической экспедиции.

А из поселившихся в Норильске ко второму Дню продолжают трудиться тысяч двадцать. Среди них и мой добрый знакомый Анатолий Львов, автор нескольких книг и множества газетных очерков. В Заполярье — четверть века.

Вторым Днем началась история Талнаха. Его рудные залежи обогатили комбинат на очень долгие годы. Талнах дал Норильску перспективу, второе дыхание в марафоне из последних девятилетий XX века в первые XXI.

Запись в моем блокноте о начальных годах Талнаха.

«Дорога на Талнах не ухоженная, рабочая — утопленные в жиже глыбы камня, гравий, щебенка. Тяжело подпрыгивая, несутся самосвалы. Проскочили пристань Валек (к ней тянули когда-то баржи Пясинского каравана). Через речку Норилку — мост для поездов и автомашин.

Синеют горы с кручами и обрывами, с пятнами снега.

— Там и есть Талнах, — показывает шофер. — Года три назад я туда к геологам артистов возил. Артисты говорят: где же клуб? А им отвечают: у нас все в одном месте и театр, и клуб. Где же, спрашивают? Да вот здесь, в этом бараке. Ну, выступили. Потом им медвежонка подарили, поймали его накануне у склада.

Тот барак сохранился в поселке геологов, мы туда завернули, посмотрели.

А Новый Талнах — образцовый рабочий поселок со стадионом, поликлиникой, бытовым комбинатом, музыкальной школой, диетической столовой, магазинами, отделением Госстраха, сберкассой. Его как бы перенесли сюда из Подмосковья по воздуху и бережно опустили среди редколесья, чтобы не обломать ветви лиственниц.

Клады Талнаха-в земных глубинах. Туда опущены стволы рудников «Маяк» и «Комсомольский». От клетьевого ствола уходят в рудные жилы боковые горизонты».

В одном из них я взял на память кусочек тяжелой, золотисто поблескивающей руды. Он хранится у меня вместе с курским железняком, саянским мрамором, обломком необожженного кирпича с развалин древнего Вавилона, голубым флажком ООН, значком с изображением «Фрама», фигурками из черного дерева, купленными в Нубийской пустыне, гербом Хаммерфеста, медалью в память пуска Асуанского гидроузла на Ниле и другими вещицами, связанными с увиденным и пережитым.

Мы иногда торопимся присваивать титул города рабочим поселкам. Но Талнах, в росте далеко обогнавший существующую более трехсот лет Дудинку, действительно город, причем удобный для житья-бытья — с плавательным бассейном, с небольшим футбольным полем под крышей, и уже с первыми почетными гражданами.

Талнах — создание поколения, начавшего работать на норильской земле в 60-е годы.

Какой след оставляет это поколение, ветераны которого продолжают трудиться на таймырской земле? Что ему удалось сделать?