...И штатские надели шинели

Из всех рубежей, на которых мы останавливались и заставляли останавливаться врага, наиболее драматические для нашего батальона события разыгрались на рубеже у Больших Корчан. Окажись эта деревня несколькими днями раньше в руках противника, и ему была бы открыта дорога на Гостилицы один из крупнейших на пути к Ленинграду сельских пунктов, расположенный на господствующей возвышенности. Поэтому-то нашему батальону и было приказано любой ценой задержать здесь фашистов. "Ни шагу назад!" - повторил строки из письма К. Е. Ворошилова и А. А. Жданова комдив Любовцев, который примчался к нам со своим адъютантом на замаскированном зеленой сеткой "виллисе", как только батальон вошел в село и начал окапываться. А окапываться ополченцы уже научились. Надежные землянки в несколько накатов бревен, глубокие траншеи, соединяющие огневые точки, спасли жизнь многим из нас.

Наш комдив был невысокого роста, с голубыми, навыкате, умными глазами. Позже я узнал, что он большой знаток поэзии Пушкина. В кармане кителя генерал носил томик с избранными стихами великого поэта.

Прибыв в Большие Корчаны, комдив выслушал доклад нашего комбата и, задав несколько вопросов, распорядился показать ему позиции батальона.

Осмотрев обширный участок, который нам предстояло оборонять столь убавившимися силами, генерал пообещал прислать подкрепление и слово свое сдержал. Наутро к нам была прислана полурота, только что сформированная из рабочих и служащих Выборгского района. Командовал ею бывший старший тренер по гимнастике с телефонного завода "Красная заря" (фамилии его, к сожалению, я не запомнил), а политруком был работник многотиражной газеты завода "Светлана" Маркович. Эта полурота, через несколько дней куда-то исчезнувшая - должно быть, ее внезапно отозвали, - успела сделать для нас одно чрезвычайно важное дело: помогла перехватить приказ о плане дальнейшего наступления гитлеровцев на Ленинград. А случилось это так.

Маркович заметил, как на большой скорости через Большие Корчаны проскочил вражеский мотоциклист. Политрук тотчас сообщил об этом мне и Лупенкову. Комбат приказал встретить мотоциклиста, который, по-видимому, должен был скоро вернуться, и перехватить его. И действительно, уже минут через пятнадцать мотоциклист с бешеной скоростью летел обратно. Меткий выстрел сразил его наповал. Убитый оказался офицером связи. При нем в планшетке был приказ, подписанный фельдмаршалом фон Леебом - командующим группы немецких войск "Север". Амитин быстро снял копию с этого приказа, после чего подлинник был сразу же отослан в штаб полка.

В течение первых двух суток нашего пребывания в Больших Корчанах гитлеровцы особенно не тревожили нас. Видимо, ожидали подхода основных своих сил. Правда, во время одной из перестрелок был ранен командир девятой роты Тамаркин, и было жаль в такой трудный момент расставаться с хорошим командиром.

Воспользовавшись временной передышкой, мы с Лупенковым решили собрать командно-политический состав батальона и коммунистов, чтобы, как всегда, разъяснить обстановку и поставить перед каждым подразделением конкретную боевую задачу. Небольшой отдых и отсутствие атак со стороны противника, как мы заметили, настроили людей на спокойный лад. Это было чревато серьезными последствиями.

- Товарищи, - начал комбат, как только все собрались, - положение создалось крайне опасное. Дальше отступать некуда. Там, - он показал в сторону северо-востока, - уже близок Ленинград. Фашисты рвутся захватить его. - И, развернув планшетку, стал читать перехваченный нами приказ за подписью фон Лееба. А прочитав, на какое-то мгновение умолк, очевидно, подыскивая единственно верные, точные слова. - Слышите? - Голос комбата окреп. - Гитлеровский генерал приказывает захватить Ленинград в ближайшие же дни!.. Пусть мы здесь все ляжем, но врага не пропустим!

Перед совещанием мы с Лупенковым на скорую руку составили текст клятвы. Теперь он вынул этот листок из кармана и стал медленно читать, а собравшиеся, стоя, повторяли за ним слово в слово:

"Мы, добровольцы Московской заставы, даем клятву, что не отступим назад ни на шаг. Мы будем драться до последней капли крови. А если кто-то из нас струсит, оставит боевые позиции без приказа, пусть покарает такого рука справедливости.

Смерть фашистским оккупантам!

Ленинград был советским городом и останется им навечно!.."

Эти сутки выдались на редкость спокойными. Мы даже ухитрились помыться в бане и сменить белье. Впервые за время отступления командиры и политруки рот собрались поздним вечером в штабной землянке - представилась возможность узнать последние новости из только что доставленных мне газет. Нам с Лупенковым хотелось избежать разговора на "больную" тему: удастся ли удержаться на занятом рубеже?

И все же разговор завертелся вокруг этого. А кое-кто пошел дальше.

- Интересно, - мечтательно произнес кто-то, - если победим, какова будет жизнь после войны? Что скажут о нас лет через двадцать - тридцать? Как оценят наши военные усилия дети и внуки? Вспомнят ли добрым словом погибших и будут ли окружены почетом оставшиеся в живых?..