И штатские надели шинели

Как бы далеко время ни уносило события, разыгравшиеся под стенами великого города, они никогда не померкнут, не сотрутся в памяти людской, всегда будут служить ярким факелом неустрашимой стойкости, выдержки и мужества. Подвиг ленинградцев навечно записан в анналы истории как своего рода героический эпос. Около трех лет быть в окружении, испытать голод, холод и другие лишения, жить и трудиться под непрерывным обстрелом - сейчас трудно даже представить себе, как все это можно было перенести, выстоять и, в конце концов, победить. Какими надо было быть крепкими духом, каким надо было обладать хладнокровием и выдержкой!.. Под Ленинградом велась столь же трудная борьба, как и на других фронтах. Но здесь она была отягощена изолированностью города. Нас нередко спрашивают: "Почему ленинградцы выстояли, как им удалось превозмочь нечеловеческие условия? Разве они сверхчеловеки?"

Действительно, многих удивляла тогда и продолжает удивлять необычная стойкость и мужество ленинградцев. Да и сами защитники Ленинграда порой спрашивают себя: "Как же нам удалось выстоять, а потом и сокрушить врага? Ведь мы обыкновенные советские люди". Ленинградцы не были титанами. Они такие же, как все советские люди. Может быть, чуть-чуть у них больше было запаса прочности, жизнелюбия и оптимизма. Это были сильные духом.

Рушились дома, лопались от мороза трубы, не выдерживали бетонные и стальные опоры на заводах и фабриках, защитники же Ленинграда выдерживали все. Наверное, если бы мы задались целью измерить жизненные силы, затраченные Каждым ленинградцем за девятьсот дней блокады, то пришли бы к выводу, что в другое время этих сил человеку хватило бы на целую жизнь.

- Ленинградцы, - сказала бывшая снайпер Мария Кошкина на митинге у памятника, установленного на Пулковской горе, куда мы отправились из парка Победы, - отдали себя целиком общей борьбе и защите Родины. Мы не искали ни личных выгод, ни славы. Для нас главным было - честное служение Родине. Мы ненавидели врага всей душой. Я убивала их вот этими, женскими руками. Я им мстила за детей и стариков, погибших под обломками разрушенных домов, задушенных голодом. И делала это не потому, что была жестокой. Ведь ленинградцы всегда отличались добротой и отзывчивостью, щедростью души своей. Я вынуждена была их убивать. Не убей я их - они бы убили и меня, и других. Гитлеровцы даже специально охотились за мной...

Вручая в 1965 году Ленинграду, городу-герою, медаль "Золотая Звезда", Л. И. Брежнев от имени ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР и Совета Министров СССР говорил:

"История знает немало примеров героической обороны крепостей и городов... Но легенды седой старины и трагические страницы не столь далекого прошлого бледнеют перед той несравненной эпопеей человеческого мужества, стойкости и самоотверженного патриотизма, какой была героическая 900-дневная оборона осажденного Ленинграда в годы Великой Отечественной войны.

Это был один из самых выдающихся, самых потрясающих массовых подвигов народа и армии во всей истории войн на земле. Мужество ленинградцев, доблесть защитников города Ленина навсегда сохранятся в благодарной памяти нынешнего и грядущих поколений советских людей".

Неповторимое мужество ленинградцев, их величайшая стойкость и самоотречение не были чем-то неестественным, не были слепым фанатизмом. Их героизм, хладнокровие и выдержка были для них обычными. Они вобрали в себя лучшие черты советских людей - безграничную любовь к своей социалистической Родине, высокий патриотизм и стойкость в преодолении трудностей.

Легко писать о бесстрашии ленинградцев, их хладнокровии, выдержке и стойкости, когда прошло уже более тридцати лет. Но не так-то легко было в те годы проявлять эти качества.

Кбкой ценой, например, давалась ленинградцам выдержка, если они знали, что запас продуктов в городе равен почти нулю, что враг, окруживший город, жесток, что из нацеленных на город пушек он в любую минуту может убить тебя. Да, в таких условиях, чтобы не струсить, не потерять самообладание, надо было иметь очень и очень крепкие нервы, неистребимую волю к победе, обладать особо прочным запасом оптимизма. Ленинградцы даже в самые суровые дни не жаловались на трудности, не стремились покинуть свой город.

Конечно, не обошлось без нервных потрясений и даже драм, особенно в первое время блокады. Я видел, как тридцатилетние мужчины и женщины, потерявшие во время бомбардировок близких, на глазах становились седыми. Писатель Александр Фадеев после поездки в Ленинград попал в армию около Ржева, которая отбивалась от врага на тесном пятачке - - километров пять в поперечнике. Снаряды и мины здесь вырубали лес. Все пространство простреливалось. Боеприпасы и сухари сбрасывались с самолетов. Когда его спросили, как он чувствует себя в этой обстановке, не трудно ли ему, он решительно ответил: "Братцы, да тут же по сравнению с Ленинградом - рай".