И штатские надели шинели

Рекогносцировка заняла почти целый день. Плацдарм для исходных позиций на линии Шушары - платформа Пулково - Нижнее Койрово был изрыт траншеями, землянками, дотами и дзотами. Местами сохранились мелкий кустарник, полуразрушенные жилые дома и скотные дворы. Участок врагом не просматривался. И все же было решено занять его лишь с наступлением темноты.

В течение двух ночей по Московскому и Измайловскому проспектам под Пулково было переброшено десять тысяч бойцов и командиров, артиллерия и другие поддерживающие технические средства. Разместились бойцы в землянках, в сооруженных из снега "домиках" и даже в нишах траншей. Дивизии повезло: под утро пошел обильный снег, запорошивший свежие следы.

Заняв исходные позиции, дивизия затаилась, "просидев" безмолвно тридцать пять томительных часов. Днем люди отдыхали, а с наступлением темноты начиналась бурная деятельность: уточнялся порядок взаимодействий, подвозились боеприпасы, давались последние наставления, определялся маневр для каждого подразделения и бойца, удлинялись отводы от траншей в сторону противника, проводились политбеседы. Иными словами, люди настраивали себя для решающего удара.

9

Меня в эти дни в дивизии уже не было. Как нередко случается на войне, я неожиданно оказался на Карельском перешейке, где начал работать в армейской газете. Узнав о готовящейся операции по снятию блокады, с разрешения начальника политотдела 23-й армии, немедленно помчался к своим, в родную дивизию.

Полковника Введенского я застал в доте на стыке Варшавской железной дороги и Московского шоссе. Дот был приспособлен под командный пункт дивизии. Комдив выглядел усталым, сказывалось напряжение. Сначала Константин Владимирович попросил перенести наш разговор на утро, но, узнав о цели моего спешного приезда, согласился дать интервью.

- Ладно, - сказал он устало, - о таком событии, к какому мы готовимся, наши потомки должны что-нибудь да знать.

- У меня более скромная задача, - пояснил я, - написать корреспонденцию.

Введенский не любил, да и не умел подробно, со сногсшибательными фактами, рассказывать о своих делах. Привыкший отдавать приказы и распоряжения подчиненным, он стремился излагать свои мысли предельно кратко, без лишних рассуждений и эмоций. Вот и теперь, отвечая на мои вопросы, он не сказал ни одного лишнего слова, не привел ни одной интересной детали, в чем я, естественно, нуждался больше всего. Он говорил языком воинского устава строго и сухо.

- К бою дивизия готова, - начал он, взвешивая каждое свое слово, точно они ценились на вес золота. - Нам удалось хорошо подготовить личный состав за время пребывания в резерве. Главное внимание мы уделили современной наступательной тактике в масштабе батальона, роты, взвода, отделения, а также физической закалке и выносливости бойцов. Ежедневно каждое подразделение совершало семикилометровые броски, затрачивая на это не больше часа. Это расстояние было выбрано не случайно. Именно такое расстояние потребуется преодолеть в первый день наступления. Тщательно отработали технику взаимодействия пехоты с огневыми средствами, добиваясь, чтобы она двигалась вплотную за огневым валом артиллеристов, не боялась разрывов снарядов. Добиться этого было не так-то просто. Пришлось потрудиться, чтобы у людей исчез страх. Бойцы дивизии научились стрелять на ходу из всех огневых средств и метать в цель гранаты. Сформировали и обучили штурмовые отряды, роты автоматчиков и лыжный батальон.

- Смотр готовности дивизии проводился? - прервал я его неторопливый рассказ.

- Да. Ее готовность оценена на "отлично".

- Выходит, не зря потрудились... А нельзя ли назвать подразделение, добившееся наилучшей оценки?

- Пожалуйста. - И он протянул мне дивизионную газету "За победу" со статьей о стрелковом отделении сержанта Семенкова.

"Передвигаясь на рубеже атаки по открытой местности при сильном огне "противника", - писала газета, - сержант Семенков применил короткие перебежки по одному. Бойцы отделения поддерживали передвижение своих товарищей огнем. С выходом на огневой рубеж каждый немедленно окапывался... Затем, следуя за артиллерийским валом, они внезапно атаковали "врага", вскакивали в его траншеи и вступали в рукопашную схватку... В ходе занятий бойцы несколько раз попадали под минометный огонь "противника". И тогда отделение сильным броском вперед выходило из зоны обстрела... Для того чтобы занять следующий рубеж, нужно было преодолеть речку шириной в 6-7 метров. Для переправы были использованы козлы и штурмовые лестницы..."

Константин Владимирович достал план подготовки к наступательному бою и стал перечислять отдельные темы, которым придавалось особое значение: "Боец, знай свой маневр", "Отражение контратаки противника силами роты, взвода, отделения", "Стрельба прямой наводкой по танку противника", "Взаимодействие пулеметчика со стрелками", "Как закрепиться на занятом рубеже", "Ночные действия"...