И штатские надели шинели

В ту ночь я долго не мог уснуть. Не спал потому, что мне передалось настроение людей, готовившихся к бою. Люди волновались не потому, что боялись за свою жизнь. Война шла не первый день, и к ней привыкли, как привыкают к труду, к тому, чтобы в одно и тоже время вставать по утрам и идти на работу.

Волнение было вызвано обостренным чувством ответственности и значимостью приближающихся событий, их масштабностью. Девятьсот дней и ночей Ленинград находился в огненном кольце, под постоянным обстрелом и бомбежкой. И вот настал долгожданный час: одним мощным ударом предстояло навсегда покончить с блокадой.

10

В эту длинную январскую ночь отделение старшего сержанта Георгия Герасимова заняло старую, заброшенную землянку на месте бывшего совхоза "Шушары".

- Ну и жилье! - осветив землянку карманным фонариком, иронически воскликнул красноармеец Ботин. - Тут только клопов морить!

- Отставить разговорчики! - приструнил его командир отделения, хотя землянка действительно была никудышной, грязной, со щелями. Достоинством ее было лишь то, что она соединялась с глубокой траншеей и что у нее был высокий потолок. Осмотрев новое "жилье" отделения, Герасимов распорядился: Снять автоматы и противогазы. Егорову, Кучину, Андрианову, Трусову и Ботину разыскать доски и настлать пол. Чикову и Михайлову добыть печь. Рогову и Богословскому соорудить стол и натаскать дров. Мельникову и Имбердееву очистить помещение от мусора и заделать щели.

Герасимов почему-то называл землянки "помещением". Такое название в какой-то степени соответствовало своему назначению. Ведь для бойцов они были одновременно и местом отдыха, и столовой, и спальней.

Красноармейцы хотя и устали, совершив в морозную ночь многокилометровый марш, однако же за дело взялись дружно. Мерзнуть никому не хотелось, да и работать можно было только ночью. И землянка стала преображаться буквально на глазах. Откуда ни возьмись, появилось даже ведро со свежей водой и потертое квадратное зеркало - этот необходимейший во время бритья предмет "роскоши". Самая большая дыра в землянке, в которую дул северный холодный ветер и залетал снег, была заделана куском оконного стекла, найденного в развалинах жилого дома, остатки которого торчали из сугробов снега, как торчат обычно останки выброшенного волной на мель потерпевшего крушение корабля.

И землянка, показавшаяся вначале полностью непригодной для жилья, преобразилась, в ней даже стало уютно. От раскалившейся железной печи потянуло приятным теплом, и людей стало клонить ко сну. Наконец раздалась команда: "Можно отдыхать!" Правда, тут же Герасимов добавил строго: "Выходить за пределы помещения только по крайней нужде. Из траншей не высовываться. Соблюдать строжайшую маскировку!"

Не прошло и десяти минут, как бойцы отделения, за исключением дежурного, ефрейтора Михайлова, начали похрапывать. А Михайлов, чтобы не уснуть, свернул "козью ножку" и, устроившись поудобней у входа в землянку, закурил, вынул из кармана полученное перед дислокацией недочитанное письмо из Тобольска, куда эвакуировалась еще в первую блокадную зиму жена, и только принялся было за чтение при тусклом свете коптилки, как в траншее послышались приближающиеся торопливые шаги, низкая дверь, занавешенная плащ-палаткой, распахнулась, и на пороге показалась коренастая фигура командира полка Героя Советского Союза полковника Краснокутского. За ним в землянку шагнул вестовой комполка, ефрейтор Архипов. Звали его Петром. В попку он слыл смелым, находчивым и вездесущим - под стать своему командиру. Любил разыгрывать из себя чапаевского "Петьку".

Михайлов встал и начал докладывать. Но командир полка прервал его: "Не надо. Разбудите бойцов". Однако хлынувший в землянку за вошедшими поток холодного воздуха и разговор командира с дежурным разбудили людей. Первым поднялся командир отделения Герасимов, за ним - остальные. И тут же расселись у стенки, протирая заспанные глаза и с удивлением разглядывая пришельцев. Старожилы полка знали привычку своего командира так вот неожиданно появиться, побыть среди бойцов час-другой, а то и заночевать у них. Это позволяло ему хорошо знать настроение людей.

- Молодцы. Хорошо устроились, - одобрил командир полка.

- Ребята любят устраиваться с комфортом, - похвастался Герасимов. - Им только команду подай - приволокут хоть самого черта.

- Черта приволакивать не надо. А то, что умеете создавать удобства для отдыха, похвально. - Краснокутский внимательно оглядел сидящих в ряд бойцов. - Землянка-то хорошая, а вот как у вас на душе? - спросил он.

- Все в порядке, товарищ полковник, - доложил Герасимов.

- Товарищ командир, с какой целью сюда прибыл полк? - спросил Ботин, который не терпел неясностей. - Будем держать оборону или наступать?

Герасимов сердито посмотрел на Ботина, мол, чего суешь нос не в свое дело, но, увидев, что командира полка вопрос не возмутил, и сам не удержался, чтобы не спросить:

- Долго ли, товарищ полковник, ждать главного события?

- Недолго. А вы к нему готовы?