И смех и грех, или Какая мука - воспитывать! (СИ)

— Это похвально, — сказала она нетерпеливым тоном. — Теперь я убедилась в абсолютной компетентности наших органов опеки и попечительства и уверена, что вы найдёте способ меня отблагодарить.

«Даже не сомневайся». — Иван обязательно сказал бы это вслух если бы не Марго в соседней комнате при открытой двери.

«Здорова», — написала доктор в той самой строке и подвинула обходной лист Беспалову.

— В понедельник ко мне на осмотр. Возможно, ещё понадобятся пара уколов.

— До свидания, — Иван поднялся и смахнул листок со стола. — Спасибо.

— Пожалуйста.

Ваня с Ариной уселись рядом в коридоре на лавочке, и у него опять зазвонил телефон.

— Да! — раздраженно ответил Иван.

— Здравствуйте, Ваня. Вас беспокоит Верясова Нина Викторовна. Вы не уделите мне минутку вашего времени?

— С удовольствием. Здравствуйте.

«Как вовремя!» — теперь ему уже совсем не хотелось ехать смотреть эта фотки.

— Помните, вы обещали приехать к нам на ужин?

— Да-да.

— Ну, так вот. К сожалению, для нас собраться всем вместе в один день в одной квартире весьма проблематично. То Веронике некогда, то Максиму Валентиновичу, то Шурочке, но вот в это воскресенье, кажется, свершится. Мы все будем дома. Вы не составите нам компанию?

— Эм-м… на воскресенье у меня были дела с отцом. Я узнаю у него, и если он меня освободит, то мы с удовольствием.

— Я буду ждать вашего звонка, Ванечка.

По окончании этого разговора, в дверях кабинета показалась Марго.

Немного испуга, немного упрямства, чуточку злости, толика обиды, довольно внушительное количество вины — всё это и многое другое было написано на неё лице. Не виднелось там только румянца — девушка казалась белее мела на стене, у которой остановилась.

— Откуда ты её знаешь? — встал и показала пальцем в дверь опекун.

— Она любит кататься на лыжах, — робко пожала плечами Рита, хоть и, судя по всему, была готова к вопросу.

Домой ехали молча.

Марго отвернулась к окну и с задумчивым видом смотрела на горящие огнями улицы Москвы. Арина села с ней сзади, за спиной у Ивана.

— Ни в какой экономический я поступать не буду, — первой нарушила она тишину, как бы обращаясь к самой себе.

У Ивана аж нога на педали дёрнулась, и машину слегка повело даже с полным приводом.

— Не хочу. — Посмотрела ему в глаза в зеркало заднего вида его Кнопка. Он ответил ей затравленным взглядом: «Ну хоть ты-то меня пощади».

— Буду поступать в медицинский, — всё так же, как в прострации, продолжила Арина. — Буду педиатром. Лечить детишек. Да. Решено. Буду педиатром. — Тут она сморгнула с себя морок, приветливо улыбнулась и подмигнула опекуну.

В этот момент Марго сделала какое-то неуловимое, молниеносное движение. Арина резко повернулась к — сестра закрыла лицо руками и согнулась в три погибели. Её плечи затряслись, и из горла послышались какие-то сухие, скребущие рыдания.

— Прос… прости… те.

— Тише, тише, Ритуль. Ты чего. — Погладила её по спине сестра. — Марго, перестань. Тебе нельзя, а то кровотечение усилится.

Но та, не отнимая рук от лица, повертела в стороны всем телом.

— Я д… ду… — она собралась с силами. — Я такая ду… — но договорить не смогла — её начали бить конвульсивные позывы к рвоте.

— Ваня, останови! — крикнула Арина.

Беспалов резанул по тормозам, благо ехал в правом крайнем, остановил у обочины. Марго быстро вырвалась из машины и оказалась у заснеженного края дороги, вдоль которой росли деревья. Она сделала пару шагов к одному из них, опёрлась ладонью о ствол, и её хорошенько вырвало.

Иван посмотрел на всё это, скрипнул зубами и потянулся за телефоном в карман. Он набрал последний звонивший номер.

— Алло, Нина Викторовна? Мы принимаем ваше приглашение. — Иван помолчал. — Хорошо. В это воскресенье в три часа дня. Договорились.

«Ну сука, педрилко, молись, чтобы я тебя не нашел».

Глава 20. Минимэн

— Тебе, повезло, ты — не — такой — как — все. Ты-ы рабо-отаешь во-офи-исе-е! — пищал несносным, отвратительным фальцетом Василий. — Тебе, повезло, ты — не — такой…

— Базин! — взбрыкнул Иван, потрясая лопатой в руках. — Задрал скулить! Заткнись, а!

— Та а шо такова? — хлопнул ресницами Дально-Бой. — Там в песне женщина так воет.

— Но ты же не женщина.

— Точно… чего нет, того нет. — «Певец» шмыгнул носом и опять принялся за снег. — Но там и мужик поёт. — И быстрее, пока его не попросили молчать авансом, продолжил: — И пусть у тебя, уже не стоит. Зато начальник тебя, благо-дарит.

Иван с шумом потянул ноздрями воздух, немного поддел снег на лопате и пульнул его в друга.

— Ладно, ладно, молчу, — махнул на него Василий.

Снимать стресс и выходить из пике после воспитания Марго Беспалов приехал в Кратово. К дедушке и Дально-Бою. Ну а к кому же ещё!

После аборта или выкидыша, или что там у неё всё-таки произошло, Маргарита сделалась тише воды ниже травы. Больше прощения не просила, но, судя по её потухшим глазам и почерневшему лицу, действительно разваливалась на части. Оживала, как это ни странно, только, чувствуя боль в локте.