И смех и грех, или Какая мука - воспитывать! (СИ)

Утром всё шло своим чередом — Иван с Марго уехали на машине в училище, Арина убежала на остановку и только лишь там позволила себе подумать о Гусеве.

Вчера Ваня её чуть не поймал с долларами — еле успела кинуть их за стопку пластинок, а потом забрать уже перед сном.

«Я ему признаюсь. Обязательно». — Приложила руку к внутреннему карману пуховика, где лежали десять заветных бумажек.

В школе отдала их Маше. У той от суммы в восхищении распахнулись глаза, она хотела что-то сказать, но только лишь молча показала отогнутый большой палец.

— Это от нас с Марго. Она Макара хорошо знает, — пояснила Ромашова и выдохнула с облегчением.

«Всё. Дело сделано. — Но тут же заволновалась по новой и даже мысленно перекрестилась, ибо Иван встал перед глазами, как настоящий. — Господи, помоги. — Подумала, прикинула и упрямо сжала губки. — Ничего, прорвёмся».

Дома после школы ничего делать не могла. Всё валилось из рук и из головы. Не помогали, ни музыка (пробовала слушать пластинки любимого мамой Вертинского), ни уроки, ни готовка, ни гифки с котиками в интернете — тщетно. Промаявшись до возвращения опекуна с работы, встречала его уже с настроем вечера экзаменационного дня — будь что будет: хоть самый трудный билет, хоть пересдача, хоть камни с неба, только бы всё это быстрей закончилось. И когда Иван появился на пороге, признания, уже довольно компактно и предельно ясно сформулированные, буквально свешивались с кончика языка.

«Надо покормить его сначала. Эх, не выболтать бы». — Девушка верила, что всё в конце концов будет хорошо. И даже лучше.

«Ваня сам так сказал». — Сжала кулачки и собралась.

Но посмотрев на парня, после того как он вошел в зону кухни переодетый и после душа, Арина осеклась — он явно что-то хочет ей сказать сам. Вне всякого сомнения, он тоже пришел с разговором.

«Боже, — замерло сердце у девушки, — неужели что-то с Ритулей? О деньгах узнать не мог. Да и не молчал бы».

Пока стучали ложки о тарелки — на первое был суп — Арина всматривалась в лицо опекуна и так, и эдак.

— Ты хочешь мне что-то сказать? Вернее, рассказать? — не выдержала, когда содержимого в блюдах заметно поубавилось. Элементарно сдали нервы.

— Почему ты так решила? — улыбнулся Иван и выгнул на неё бровь.

— А разве нет? — попыталась сексуально прищуриться. Улыбнуться в ответ не получилось — слишком тяжелый день для этого.

— Да. Но я сначала хотел, чтобы ты нормально поела, потому что… Ну, хорошо. Вижу, у меня уже не получилось.

— Да.

— Ну, так вот. — Он сделал паузу, уже выскребая остатки гущи. — Я сегодня звонил деду и попросил направить нас к какому-нибудь нормальному гинекологу.

Девушка замерла, после чего так это с нажимом сглотнула.

— Ам-м…

— Ты только не волнуйся, пожалуйста. — Отставил тарелку Иван.

— А не лучше… к кому-нибудь… незнакомому. — Начала ломать пальцы Арина и встала, чтобы наложить ему треску в кокосовом молоке со специями. — Дедушка…

— Не думай о нём. Думай о нас с тобой. Незнакомый начал бы много вопросов задавать. Оно тебе надо? Как в ментовке, чес слово.

— Ты был в ментовке? — оглянулась от плиты Арина.

— Я проводил в России бурные каникулы с Базиным, — хмыкнул парень. — Но сейчас не об этом. Дед обещал всё устроить и позвонить сегодня попозже.

— Эм-м… ты сказал: нас с тобой. Ты пойдёшь со мной? — поставила перед ним блюдо с сочной рыбой, подливой и зеленью.

— Спасибо. — Иван кивнул. — Разумеется. — И как-то не очень хорошо улыбнулся. — Я же твой опекун.

— И о чём… мы там будем разговаривать?

— О… контрацепции. Ты против?

— Нет. Но… я тоже хотела тебе что-то сказать.

«Когда ты узнаешь, что я сделала, тебе будет уже не до…», — У девушки был свой метод контрацепции.

— Значит, мне тоже не показалось.

— Нет. Не показалась, — почему-то вспомнила она про одно отрицание в английском, опускаясь на стул напротив Вани. — Я тут… — потёрла указательным пальчиком гладкую поверхность стола, разглядывая её невидящими глазами. — Тут кое-что произошло.

Иван на это только в ожидании разломил кусок хлеба и, закинув кусок себе в рот, принялся жевать.

— Макар попал в беду.

Беспалов сомкнул челюсти да так и застыл с одутловатой щекой. На следующей секунде у него напряглись уши — Арина это увидела.

— Он пьяный сбил человека, и от него требуют деньги. Мы в классе складываемся немного, я взяла из той пачки тысячу баксов. — Девушка всё это выпалила скороговоркой, показав пальчиком себе за спину, и замерла от ужаса. — От меня и Ритули. Она же тоже его хорошо знает.

Последовала немая сцена, во время которой ничего не происходило. То есть, совсем. Никто не шевелился, не говорил, ничего не менялось в пространстве. Могли бы внести живость в атмосферу коты, но те не осчастливили своим присутствием, видимо старательно прочёсывая в это время вверенный им район.

Кстати, о времени.

Оно не остановилось и не замерло, а будто исчезло совсем. Как понятие. Самоустранилось.

Первым отмер Беспалов. Он продолжил жевать и попробовал улыбнуться. Вышло плохо.