И смешно и грустно

— Слышь, шалава! Те кто права дал? — молодой парень в черных маленьких квадратных очках крикнул ей из праворульного «паджерика», стоящего рядом на светофоре. — Скачешь, как коза, из ряда в ряд!

Стало совсем обидно. «Мало того, что этот с утра со своим идиотским смешком, так еще и совсем сопляк шалавой обзывает!» — слезы брызнули из глаз. «Да что за день такой? Сговорились все против меня, что ли? Шалава… я тебе покажу шалаву!»

Тронув с перекрестка свою «Мазду», пристроилась к этому джипу — как говорят, села на хвост. Видно было, как парень обеспокоенно поглядывал в зеркало. Первая мысль была треснуть ему в зад, — а там хоть трава не расти! Но расстроенное женское сердце хотело другой мести.

Наконец-то джип свернул в сторону парковки магазина. Встав неподалеку от него, хотела выскочить и нахлестать этого хамоватого молокососа по темным квадратным очкам складным зонтиком, лежащим на заднем сиденье. Но парень, щелкнув электронным замком, уже стал подниматься по ступенькам в магазин. Уезжать просто так не хотелось, и тут ее взгляд привлек очень пожилой мужчина, сосредоточенно ковырявшийся в своих стареньких «Жигулях». Он подкручивал длинной тоненькой отверткой карбюратор, настраивая его, как музыкант — на слух.

— Мужчина, дайте, пожалуйста, отвертку на секундочку, — попросила Вера.

Владелец «Жигулей» обернулся и с некоторым удивлением протянул отвертку.

— Ну и женщины пошли… — улыбнулся он. — И машины водят, и ремонтируют сами…

Провожая взглядом хорошо одетую даму, мужчина улыбался: «Эмансипация…» и приготовился смотреть, что же та будет делать с его отверткой.

Но у дамы не было намерений починять мотор в своем автомобиле. И хозяин инструмента, вытаращив глаза, в каком-то ступоре наблюдал, как эта приличная на вид дама стала с садистским выражением лица погружать отвертку в боковины шин стоящего неподалеку джипа.

Тихое шипение из дырочек постепенно выпускало пар разгоряченного сознания обиженной Веры. Обойдя джип, она вернулась к ошарашенному владельцу старых «Жигулей», который, не проронив ни слова, наблюдал за ее занятием, сунула отвертку старику в руки и, выдернув из них тряпочку, чтобы вытереть свои, сказала всего одно слово:

— Спасибо.

Настроение стало понемногу подниматься. Вера даже усмехнулась, представляя, как тот парень выйдет из магазина и подойдет к свой машине. «И-и-и-х! Ничего, теперь-то хоть маленечко попотеешь!» — довольно произнесла она вслух, разгоняя свою машину по проспекту.

Включила радио, из динамиков понеслась танцевальная музыка. В паузе между песнями голос молодой девушки стал приглашать посетить магазин на Красноармейской: «В нашем магазине имеются одеяла из холлофайбера… подушки пуховые, подушки перьевые…».

— Ага, перьевые… полные перышек… из чьих-то сердец. Я тебе устрою… и каменное сердце увидишь… рад не будешь… — бормотала Вера. Огонь мести, вырвавшись наружу, уже не хотел затихать.

Влетев в квартиру, не разуваясь, схватила трубку и быстро нащелкала номер.

— Евгений Михайлович?

— Да.

— Я хочу расторгнуть с вами договор, меня не устраивают ни сроки, ни качество вашей работы!

— Хорошо… как скажете…

— Если вы считаете, что вам полагаются какие-то деньги, учтите — с меня вы ничего не получите. Можете жаловаться, судиться… как хотите…

— Я не буду судиться, — спокойно ответил Евгений Михайлович и положил трубку.

Но успокоения этот разговор не принес, хотелось, чтобы он перезвонил ей и просил, даже умолял, не увольнять его. Часа через два раздался звонок. «Я так и думала», — зло обрадовалось Вера.

— Мама! Мы с Андреем поругались с утра… я его выгнала… насовсем, — послышался заплаканный голос дочери.

— Ну, раз так… в понедельник я поищу тебе хорошего адвоката…

— Какого адвоката! — перебила дочь. — Я же люблю его! Я думала — ты хоть посочувствуешь… — и послышались короткие гудки.

Время шло, но никто больше не звонил. Как назло, к вечеру начала мучить совесть.

«Ладно, этому придурку шины проколола, а с Евгением за что я так? С другой стороны — незачем так над начальницей смеяться, возомнил себя неизвестно кем… Хотя какая я ему начальница… Он ведь на вольных хлебах — пришел, отдал, получил. Да и смеялся наверно из-за того, что удивился, когда я позвонила. Но ведь должен понимать, что нельзя смеяться над женщинами… судиться, видите ли, он не будет — какие мы благородные и гордые…» — в Вере без конца боролись обида и разум.

Стремясь как-то развеяться, включила ноутбук и решила заняться просмотром просторов интернета. Первым попался сайт с изображением Семенович. «Её титьки популярней в десять раз, чем она сама», — с раздражением закрыла страницу.

«Интересно, а Нестеров есть здесь где-нибудь?» — подумалось Вере. Набрав в поисковике имя и фамилию, она с удивлением нашла его авторскую страничку. С экрана монитора смотрел на неё все тем же проницательным взглядом Нестеров, но гораздо моложе. В небольшой аннотации сообщал о себе, что пишет и стихи, и прозу.