И смешно и грустно

Закончилась последняя строчка. Вера, переключившись опять на страницу с его фотографией, долго сидела с опущенной головой, упершись рукой в висок.

«Я все поняла… поняла, почему ты приходишь и сидишь всегда одинаково: закрыв левой ладонью правую и положив их на синюю папочку с несколькими белыми полосками… поняла, почему ты всегда забираешь конверт левой рукой. Как будто прячешь правую. Генка — это ты…» — Вере стало нестерпимо стыдно за свой звонок.

Поднялась и вышла на лоджию. Летнее солнце, красное и уже не злое, лениво садилось за горизонт. Во дворе бегали ребятишки, какая-то такса с громким лаем носилась за ними. Бабульки сидели на скамейках, изредка, покрикивая на внуков. Еще раз окинув взглядом панораму вечернего двора, Вера вернулась за монитор.

«Интересно, а какой ты был тогда, молодой? В форме моряка… в тельняшке…» — опять усевшись за экран монитора, Вера беспрестанно всматривалась в фотографию. Рука сама потянулась к телефону.

— Евгений Михайлович? — виноватым голосом спросила она.

— Да, Вера Сергеевна…слушаю вас. Никак я еще и должен вам остался?! — неунывающим тоном ответил Евгений.

Вера не обратила на это внимания.

— Я хотела бы извиниться за сегодняшнее. Я вас очень уважаю и хотела бы, чтобы наш договор остался в силе… И… — тут она слегка запнулась, — … и еще… Мне кажется… что я в вас… — закусив палец и не сказав последнего слова, Вера выключила телефон.

Самодостаточные женщины редко говорят такие слова…

Лешка

…Лешке повезло. Он попал в те ясли, о которых так мечтали родители. Лешка был необычным — один на сто тысяч по статистике. У него сердце было на другой стороне, но это ему не мешало быть самым веселым в группе. Эти ясли со статусом «санаторные» работали круглосуточно кроме выходных, и часть ребятишек оставалось на ночь. Оставлять могли все, но некоторые не хотели как, например, один вредный папа, своих близняшек забирал всегда, хотя дома еще двое.

— Андрей Николаевич, что вы тащите их домой в такой мороз, пусть остаются, — жалостливо ругалась воспитательница.

— Зачем мы их рожали тогда? Они нам дома не мешают, — немножко сердито отвечал он.

Лешка оставался всегда с понедельника до пятницы, бывали и дни, когда кроме него в группе никого не было. Занятые родители зарабатывали ему на счастливое будущее. Иначе, зачем добивались, чтобы его определили именно сюда.

— Ика! — кричал он воспитательнице по имени Вероника и бежал прятаться, знал, что она пойдет его искать. В такие дни и искать кроме него было некого…

…Лешка спал, и ему снился сон. Во сне он видел, как он бегает по квартире разбрасывает игрушки, и никто не ругает. И мама с папой во сне всегда были рядом, и всегда играли вместе с ним…

Они приходили за ним в пятницу, нервно запихивали в одежду и уходили, все куда-то торопясь…

В эту пятницу мама пришла одна, и как, всегда нервозно застегивая ему пуговицы, раздраженно произнесла:

— Неужели в городе нет яслей, которые работают в выходные?

— Есть, — грустно ответила воспитательница, — Детский дом.

Жгучая месть

Осень… Галина стояла и смотрела в окно. Ей казалось, и в ее жизни тоже наступила осень, на душе было также слякотно и уныло. То, что в ее жизни произошло, ей всегда казалось, это может случиться с кем-то, но не с ней. Муж, с которым они прожили больше четверти века, перестал замечать её и перебрался в комнату сына. Галина знала, что у мужа появилась другая женщина, но попытки как-то объясниться с мужем, ни к чему не приводили.

— Хочешь — разводись, мне все равно, — равнодушно ответил он ей после первого скандала.

Разводиться Галине с ним не хотелось, да и скандалить тоже; честно говоря, скандалить она совсем не умела. Она который месяц надеялась: может, именно в эту ночь муж ляжет с ней рядом. И тогда она простит ему все на свете, лишь бы он обнял её, как всегда. Но время шло, и ничего не менялось.

Сергей…Они познакомились еще на первом курсе Химико-технологического института. Учились на одном потоке, но в разных группах. Он подошел к ней на вечере в тоже время года, осенью. Но та осень для нее была совсем другая, осень любви. Он ничем от других не выделялся, но когда подошел пригласить её на танец, она сразу удивилась, почему же раньше его не замечала. Танцуя, он признался, что Галю он приметил сразу, когда еще сдавали вступительные экзамены, но только сейчас на вечере решился подойти.

Встречались они всегда на одном и том же месте — на лавочке в университетском парке. Там он и первый раз ей объяснился в любви, там были и первые поцелуи. Он никогда не опаздывал, в отличие от нее. Приходя на свидание, встречая ее счастливой улыбкой, каждый раз пытался поднять ее на руки. Галя для вида злилась, хотя ей это нравилось, но слишком смущалась окружающих.