И снова девственница!

Сам парень отлично помнил своё непростое, наполненное суровой дисциплиной и постоянными тренировками с дядькой Параем детство. Ранняя побудка, всегда до зари, пробежка, упражнения, борьба на кулаках и мечах, сначала деревянных, а потом настоящих, стальных. Последнее, правда, лежали сейчас без дела, ибо не успел он достичь совершеннолетия, как тот исчез, не оставив даже записки на прощание. Нет, он не бросил своего единственного племянника — сына умершей в родах сестры — на произвол судьбы, его банально похитили и продали в рабство на галеры, когда он под утро возвращался из борделя. Вот только никто об этом не знал, ибо спали крепким сном, который ранним утром крепче всего.

Дарса с первого взгляда потянуло к хрупкой, скромной девчушке с очами цвета незабудок и жемчужными волосами. Сначала он, сам ещё семнадцатилетний щегол, смотрел на неё, как на младшую сестрёнку, а потом, когда к четырнадцати годам она стала расцветать и округляться, влюбился окончательно. Сколько носов он сломал и выбил зубов тем, кто пытался овладеть беззащитной девчонкой, не счесть. Не говоря уже о той знатной драке, когда стая местных шакалов решила надругаться над шестнадцатилетней малышкой, окончательно осиротевшей в этом жестоком мире. Нет, она не знала об этой страшной закулисной борьбе, всё происходило за пределами её взгляда, лишь удивлялась, откуда берутся свежие синяки и ссадины у симпатичного соседа. Жалела его, журила, а когда закончились сорок дней траура, согласилась переехать, разумеется, с обязательным заходом в местный храм и условием больше не драться на подпольных боях. Именно ими он объяснял появляющиеся время от времени побои, чтобы не испугать.

Она ни разу не пожалела, что приняла предложение руки и сердца этого замечательного во всех отношениях мужчины, до безумия любила их малышей, и даже не подозревала, что в скором времени их ждёт кардинальная смена обстановки.

* * *

Новость о том, что есть ещё один наследник, к тому же якобы законный, заставило Корда усиленно закопаться в недра памяти.

— Сколько ему лет?

— Двадцать пять.

— Так, двадцать шесть лет назад я работал простым сыскарём, а Баз в это время ездил в Корундию к родне по материнской линии, — размышлял вслух главмаг. — Его тогда довольно долго не было — около года. Что произошло?

— Он познакомился с девушкой, простой, но чистой и очень порядочной, — как с листа вещал Йорик, — она работала на кухне в загородном поместье его тётки, помогала своей матери. Несмотря на его высокий статус, Лирна не упала к ногам принца, напротив, рассердилась из-за самоуверенных замашек: отругала, стукнула пару раз и всё, тот окончательно влюбился и, не слушая ни чьих советов, женился на ней в местном храме. Возвращаться пред грозные отцовские очи побоялся, да и понесла она практически сразу. Хорошая была девочка, — вкупе со скрежетанием слова звучали довольно двусмысленно, — вот только в родах умерла. Естественно, высокопоставленные родственники замяли это дело, сказав ему, что ребёнок умер, так и не покинув чрева, на деле отдав его родному брату Лирны и весомый откуп. Удобно, не правда ли? И тело мёртвого младенца для похорон искать не пришлось. — Последнее было произнесено с непередаваемым ехидством.

Люба сидела ошеломлённая. Ей было безумно жаль брошенного ребёнка, никогда не знавшего материнской ласки. Насчёт отцовской любви она сомневалась, всё-таки родной дядя, может, и справился с непростой родительской миссией, вероятно, даже женился. Но она как никто другой знала, что такую любовь, какую ты испытываешь к своему ребёнку, не способен ощутить ни к кому. Будь ты хоть трижды добрый человек и четырежды любитель детей. Это глубинное, неконтролируемое чувство, инстинкт, благодаря которому ты сможешь прыгнуть выше своей головы, порвать любого, если твоему чаду будет грозить опасность. Жизни не пожалеешь, но сделаешь всё, чтобы спасти и даже больше. Тех же, кто лишён подобных чувств, можно с полной уверенностью считать недоразвитыми. Бывает ведь у людей недоразвитая рука или нога, а здесь часть головного мозга.

Пока жена предавалась философско-медицинским размышлениям, муж продолжал отстаивать их общие интересы:

— Занимательная история, нечего сказать. И я очень рад, что есть законный наследник, мы его обязательно найдём, введём в курс дела и, когда он сможет принять положенное ему бремя власти, «похороним» короля. Только последнее будете делать без меня. И должный уровень безопасности будешь держать теперь сам, — ядовито добавил Корд, — ты теперь у нас мега-сильный, вот и соответствуй. А мне отпускных только лет десять отгуливать положено. И вообще, по выслуге лет я давно заслужил выход на пенсию.

— Ты? — возмутился череп. — Да на тебе ещё пахать и пахать!

— Без жены я и пальцем не пошевелю.

— Ты не понимаешь, — как ни странно, но сейчас у черепа прорезались очень даже человеческие нотки, — я не могу обойти закон компенсации нашего мира. Она обязана ответить за своё преступление.