И снова утро (сборник)

Солдаты рухнули как подкошенные в канавы поближе к танкам и машинам, от раскаленных двигателей которых несло жаром. Но солдаты не обращали на это внимания, боясь, по-видимому, отстать от колонны. Матеяну тоже вытянулся на плащ-палатке, распрямившись наконец после многочасового сидения в коляске и устремив взгляд на звезды, мерцавшие в светлеющем небе. Группы солдат расположились по другую сторону канавы, готовые подняться при первом же звуке работы танкового двигателя. Только теперь Матеяну имел возможность трезво оценить сложившуюся обстановку в целом. Возможно, все дороги Молдавии сейчас забиты солдатами. Может, еще накануне весь фронт распался. Но до нового района сосредоточения уже не так далеко. Завтра утром он может прибыть вместе с танками в распоряжение командования армии. Но кто знает, что принесет с собой завтрашний день?.. «Нужно в любом случае найти в себе хоть сколько-нибудь силы, которая могла бы нас спасти. Может, в этом и есть скрытый смысл приказа спасти от уничтожения эти последние танки!»

Вокруг места привала установилась глубокая тишина. Подходили все новые группы солдат и валились на землю рядом с лежащими вповалку ранее прибывшими группами. Если бы он мог, то захватил бы их всех со своей колонной, поспешно отходящей от прежней линии фронта к югу. Но кто может знать, что теперь творится по ту сторону фронта, в стране, в Бухаресте? Он вспомнил о Ноне и о детях, которых не видел с июня. После стабилизации фронта в Молдавии он на несколько дней вырвался в Бухарест в штаб механизированного корпуса с документами относительно снабжения дивизии. Нону он застал напуганной, обеспокоенной за его жизнь, взволнованной приближением к Бухаресту фронта, который за период с марта по май перешагнул через Днестр и Прут. Поскольку школы давно закрылись, а опасность бомбардировок увеличилась, он наконец сумел убедить ее эвакуироваться и ночью на военной машине перебросил их всех троих в Куртя-де-Арджеш, к сестре Ноны… «Теперь, — грустно жаловалась Нона, — ты все дальше от нас…» «Это, конечно, так. Но я всегда выберу время навестить тебя, когда буду приезжать в штаб корпуса», — успокаивал он Нону. Получилось, однако, так, что с тех пор он так ни разу и не побывал в Бухаресте. В конце июля германское командование сняло свои бронетанковые дивизии с позиций, чтобы бросить их на прорыв фронта на Висле. Румынское командование тогда было встревожено, так как ему предстояло закрыть образовавшуюся брешь на фронте своими силами. И вот теперь, за несколько дней до начала советского наступления, пользуясь затишьем, которое длилось все лето, он добился разрешения генерала послать его в учебный центр Тырговиште за новыми танковыми экипажами. Но навестить семью он опять не смог, так как начиналось наступление. «В любом случае, — сказал он себе, думая об обстановке на фронте, — в Куртя-де-Арджеш они в большей безопасности. А вдруг Нона не смогла выдержать там столько времени и вернулась в Бухарест?» Мысли его остановились на этом, и он заснул, убаюканный мерцанием звезд. Его словно поглотили свинцовые воды, и он не имел представления, забылся он лишь на несколько мгновений или на целый час. Очнувшись, он услышал рядом с собой непрерывный глухой шелест. На небе не осталось ни единой звезды. Оно казалось пористым, застывшим в дымчато-синеватой прозрачности. Был час перехода от ночи ко дню. Рядом, на краю канавы, упершись локтями в колени и зажав сигарету между пальцами, сидел, задумавшись, майор Михуляк. Он был чем-то встревожен, напуган и рассматривал испачканные кровью листки бумаги, лежавшие на земле у его ног.

— Что это? — поднялся со своего места Матеяну. — Где ты их взял?

— Нашли у одного из солдат, убитых вчера на шоссе.

Листки, засаленные и пожелтевшие, выпали из брошюры, которая неизвестно каким путем попала к солдатам. Матеяну взял их, поднес к самым глазам, чтобы разобрать не испачканные кровью места.

«…Может случиться, — с содроганием прочитал он, — что эти страницы увидят свет слишком поздно. Каждый день, каждый час, каждую минуту происходят грозные события. Германия Гитлера терпит сокрушительные поражения на всех фронтах. Мы переживаем последний час, может, последнюю минуту войны…

Все, от Антонеску до любого младшего лейтенанта, знают, что на пути вооруженной сокрушительным оружием Красной Армии нет препятствия, которое могло бы ее остановить. Преследуя разложившиеся гитлеровские банды, Красная Армия пройдет и за Яссы, и за Галац, и за Бухарест…

Красная Армия приближается!»

Да, конечно, это было известно. Все знали, что крушение близко и его нельзя предотвратить. Немцы сами приблизили этот конец, сняв с фронта свои бронетанковые дивизии и бросив их к Висле, не посчитавшись с требованиями румынского командования по-другому организовать оборону. С этих дней уже началось крушение. Поговаривали, что предпринимаются попытки найти выход из этого отчаянного положения. Однако такие шаги были бы невозможны без того, чтобы не учуяли немцы…