И снова — здравствуйте!

Сама Анна при этом не выглядела хоть сколько-то напряжённой. Она спокойно рассматривала крысиные морды с текущей по ним кровью. Потом ей надоело это занятие и она достала себе из сумки маленький раскладной тканевый стульчик. И уселась на него. Спиной к Белмауту и Угвэю, лицом к крысам.

А я… Сперва, до постановки девушкой барьера, стоял и хлопал глазами. После установки — тоже хлопал. Потом «отвис», спохватился и начал неторопливо, аккуратно, максимально точно и прицельно постреливать своими «волшебными» пулями по тем крысам, что наваливались на Октавия. У него-то барьера никакого не было. Нечему было случайно повредить моей магией. Помешать Декану «Боевиков» я тоже не опасался, так-как бил только тех мобов, которые находились метров на пять дальше той границы, которую себе очертил Октавий, ближе которой он не пропускал ни одного монстрика.

Крысы… хитрые твари! Ну, или тот, кто ими руководит — хитрая тварь. Ведь мои «взрослые» товарищи по группе пару раз вскользь упоминали о некоем «Боссе» этого подземелья.

Что они начали делать? Со стороны Октавия, нарубленные им трупы довольно быстро заполнили узкий коридор чуть больше, чем на половину его высоты. А дальше… дальше, оставшиеся в живых монстрики принялись толкать эту кучу тел на нас! Не пытаться лезть дальше по трупам своих павших товарищей, а тупо двигать на нас всю кучу!

Учитывая, что отступать нам особенно-то было не куда, ведь позади был барьер, поддерживаемый Анной, такая тактика имела весьма неплохие шансы устроить нам неприятностей.

Октавий не спешил что-то предпринимать по этому поводу, продолжая рубить своими летающими мечами врагов, ставших в одночасье гораздо более лёгкими и удобными, практически неподвижными мишенями.

Я недоумевающе на него посмотрел. Тот мой взгляд проигнорировал. Я изогнул бровь, добавляя взгляду требовательности и выразительности… а в следующий момент мне стало не до этого вечно-унылого Ослика Иа. До моих ног добрались ручейки крови, ползшие всё это время по полу от трупов крыс. Когда я сознательно не пытаюсь контролировать свою «вампирскую» особенность, она работает автоматически. Не быстро. Не слишком мощно. Только, если кровь «бесхозная», то есть уже не связанная с живым носителем, но работает. А здесь крови было много.

Она дотекла до моих ног и тут же принялась впитываться, проявляя в углу области видимости «шкалу».

Возражений или останавливающих окриков от своих товарищей я не услышал. Да и самому мне эта идея показалась не лишённой смысла. Оттого я принялся тянуть кровь уже сознательно, с усилием и давлением, как за прошедшие годы успел наловчиться.

Шкала дернулась и начала медленно двигать «бегунок» вверх. Очень медленно. Почти незаметно. А вот тела принялись усыхать очень и очень быстро.

Они становились легче и двигались, соответственно, быстрее, так как сила, их толкающая, оставалась постоянной. И… я понял, что сглупил.

Или нет? Так как Октавий тут же воздвиг перед ползущей грудой невидимый барьер. Точнее, я не уверен, что именно барьер, именно сплошной, а не какую-нибудь «решётку», так как не видел её. Но барьер был слегка вогнутый, сухие тела под давлением сзади, начинали ползти по нему вверх, а дальше заваливаться назад, перекрывая полностью весь коридор. И закупоривая его.

Октавий, посмотрев на свою работу, удовлетворённо кивнул и тоже достал складной стульчик, на который уселся… и воцарилось спокойствие. Безмятежность «глаза бури».

Глава 69

Превозмогание, экшен и драйв… к нашему прохождению не имеют никакого отношения. Скорее уж размеренность, рутина и… практичность, наверное? Сложно подобрать более подходящее слово, описывающее те ощущения, что у меня вызывало происходящее.

Если верить моему браслету, а поводов ему не верить у меня нет, до первого «привала» от начала пути прошёл час. Привал продлился половину часа. Закончился он тем, что Белмаут открыл глаза… и моргнул. Два раза.

Один раз — посмотрев из-за плеча Анны. Второй раз — из-за плеча Октавия. После первого моргания стены коридора, начинавшиеся сразу за барьером, сделали хлопок… правой о левую. Раз — и нет целых, живых и агрессивных крыс. Есть только… даже фаршем не назовёшь то нечто, которое принялось стекать по стенам после «хлопка», когда стены вернулись в своё исходное положение. «Земляк» под землёй — что тут ещё скажешь?

Второй «хлопок» был со стороны Октавия. Он был уже несколько менее впечатляющим, так как тела, находившиеся в нашем поле зрения, уже были обескровлены и иссушены. От них осталась только труха, а не как у Анны: красочно брызнувшее на барьер живописное нечто из осколков костей, ошмётков внутренних органов, клочков шерсти и прочего до крайности аппетитного «кетчупа».

Причём, что касается «аппетитности»… это совсем не шутка. Моему телу это… ЭТО! Весьма приглянулось. Несколько секунд не прошло, как вся эта масса оказалась иссушенной и обезвоженной настолько, что застыла на камнях растрескавшейся коркой.