И снова здравствуйте!

Первые движения чжэнъяцзянь прошли со скрипом и хрустом. Но с каждым прогибом позвоночник гнулся всё легче и легче. Затем пошли цзяоча шуанлуньбэй, а после них — оба жаохуань. Сначала жаохуань даньби, а потом и жаохуань цзою. После махов руками я перешёл к ногам. Чжэнбаньтуй, цэятуй, хоуятуй… В оздоровительном ушу все базовые движения достаточно просты. Чуть более сложно правильно дышать. Ну да технику ти я вообще не использовал. Она применяется во время акробатических элементов или прыжков — а это явно не мой вариант. Мне достаточно просто на ногах стоять более-менее уверенно. Но и переходы от тоу к шэнь и уж тем более к цзю тоже не сахар. Чуть сбился — и всё. Эта песня хороша — начинай сначала. Что же касается всякой мистики типа ци — то я в это просто не верил. Энергии, силы — да чушь всё это… Нет, время от времени возникали некие странные ощущения, но я считал это либо результатом самовнушения (хоть я и считал это чушью, но ведь что телевизор, что интернет чуть не лопались от всяких разглагольствований на эту тему), либо просто итогом хорошей разминки. Кровь быстрее побежала и всякие хрящики, связки, суставы хорошенько размялись — вот и срабатывает этакий «эффект плацебо» …

По идее, можно было бы не заморачиваться этой модной восточной муйнёй, а делать какой-нибудь из обычных армейских комплексов вольных упражнений на шестнадцать счетов, но пять лет назад, когда умерла жена, и я свалился в депрессию, внук взял и оплатил мне занятия в секции у-шу. И не просто оплатил, а ещё и каждый день срывался с работы и лично отвозил меня на занятия, а потом забирал и привозил домой. Вот я как-то и привык. Да и внука не хотелось обижать… Впрочем, тогда меня пасли все. И дочь, которой нынче уже исполнилось шестьдесят один, и сын, которому стукнуло пятьдесят четыре, и внуки — все семеро, и, даже, старшие правнуки. Особенно Алёна. Прабабушкина любимица. Недаром её и назвали в честь прабабки… Правнучка вообще переехала ко мне и спала в соседней комнате. Даже на свиданья с мальчиками отсюда бегала… Уж больно по мне тогда ударила смерть жены. Всё-таки шестьдесят лет вместе — это не шутка!

Закончив с зарядкой, я выдвинул верхний ящик комода, на который опирался при выполнении упражнений, и, достав свежее полотенце, двинулся в душ. В хорошо размятом теле боли почти не чувствовалось. Так — редкие отголоски. Ну и суставы похрустывали…

Когда я вышел из душа, в квартире обнаружился гость. Вернее, гостья.

— Привет, дедуль, я на минутку! — Алёна чмокнула меня в щеку и тут же плюхнулась к компу. — Я тебе там омлетик сварганила пока ты мылся. Завтракай!

— Что у самого руки отсохли бы? — пробурчал я, направляясь на кухню. — Совсем что ли инвалид? — но на сердце всё равно потеплело. Внуки и правнуки регулярно забегали ко мне по утрам — проведать, спросить надо ли чего, сгонять в магазин, но завтраки мне делала только Алёна.

— Де-ед, — догнал его звонкий голосок правнучки, когда я уже вышел из комнаты, — а какой у тебя пароль на компе? Напомни, а…

— Ты же знаешь?! — удивился я.

— Да забыла уже! Он у тебя такой замороченный…

— И никакой не замороченный. Всего семь цифр. Это номера выигрыша американской лотереи…

— За которым никто не пришёл, — весело закончила за меня Алёна. — Это случилось в девяносто каком-то году. Помню-помню, ты мне рассказывал. Но сами цифры я забыла. И цифр точно не семь, а больше.

— Семь, — категорично заявил я. — Просто большая часть — двойные, — и без запинки продиктовал весь набор.

— Вошла! — весело крикнула правнучка, когда я отрезал первый кусок омлета. — И чего ты попроще что-нибудь не поставишь?