И сплетаются нити судьбы...

— Тебе не нужна церковь, чтоб поговорить с Богом, — сказала Софья Михайловна. — Достаточно, чтоб ты верил в Него и искренне просил о помощи. Он услышит тебя и обязательно поможет. Тем более в твоем деле, тут и помогать-то особо не требуется.

Женщина привела его в свою квартиру, которая располагалась неподалеку от больницы. Дима не отдавал себе отчета. Он просто следовал за ласковым голосом, потому как тот казался ему спасительным. И женщина казалась ангелом. В тот день он впервые молился. Он просто говорил о том, что ему больше ничего не нужно, и всё равно, добьется ли он чего-нибудь в жизни. Самое главное, чтоб Аня выжила. Он больше никогда не станет искать с ней встречи. И даже имени ее не произнесет. С того самого вечера Аня превратится в безымянную, безответную любовь его жизни. К тому времени прошло уже четыре дня после аварии, а она всё еще не приходила в себя. Дима будет просить, чтоб она открыла глаза и узнала родных, и не важно, если его имя забудет навеки. Лишь бы осталась жива…

Вечером он всё-таки вернулся в больницу. Софья Михайловна пошла с ним. Была рядом, когда он в очередной раз ждал врача. Хирург вышел и сразу узнал парня. Он кивнул женщине, как старой знакомой.

— Значит, взяли его на попечение? А я еще подумал, куда это ты запропал? — усмехнулся уставшими глазами доктор.

Дима вскинул на него измученный взгляд, уж неизвестно, что именно хирург там прочел, но он подошел ближе и сказал, глядя прямо в глаза:

— Очнулась твоя ненаглядная, очнулась.

И вот тогда Дмитрий впервые в своей жизни упал в обморок.

Что было дальше, парень не помнил, да это его и не особо интересовало. Самое главное, ее жизни ничего не угрожало, и она пришла в себя.

Он же проспал двое суток, просыпаясь раза три за всё это время. Его нисколько не смущала незнакомая обстановка, да и вообще то, что его приютила у себя неизвестная бабушка. На тот момент он отнесся к этому, как к само собой разумеющемуся. Первый раз он проснулся для того, чтобы позвонить домой. Во второй раз, чтобы сделать звонок в больницу и спросить, как там та. С того самого времени он стал думать о ней именно как о безымянной девушке.

Аня поправлялась, хоть и с великом трудом. Через пару дней, когда организм парня добрал свою норму сна, Дима сходил в больницу и отнес все свои оставшиеся деньги, зная, сколько требуется на лекарства. Он не стал слушать причитания матери своей бывшей невесты и не собирался принимать отказ.

— Это не вам, а ей, — заявил он холодно.

Правда, взял с обеих мам клятву: дети не узнают, что парень внес свою лепту в их выздоровление. Дима всё равно считал, что косвенно виновен в том, что произошло.

Он жил в общежитии, но очень часто наведывался в гости к Софье Михайловне. Она всегда была рада его приходу, поила чаем, и они долго говорили по душам. Уже много лет как Софья Михайловна овдовела. Детей ей Бог не дал, и старость она коротала в одиночестве. В больнице ее знали хорошо, ведь там вместе с мужем они проработали большую часть жизни. Она кардиолог, он кардиохирург — талантливые врачи, замечательная пара…

Всё стало приходить в норму. Учеба, работа, семья — жизнь, одним словом. Тот Новый год Миша встречал дома, но без жены. Аня провела его в больнице. Раздробленный таз не позволял веселиться.

А в марте заболела Софья Михайловна, и парень, памятуя добро, выхаживал ее. Женщина ни в какую не хотела ложиться в больницу (с бывшими медиками всегда много мороки). Однако острый бронхит перерос в пневмонию, и Дима научился делать уколы. Вот в эти самые дни болезни он стал называть ее бабулей, и как-то само собой получилось, что он перешел с ней на «ты». Парень прожил у нее полтора месяца. Мама с батей приезжали пару раз. А когда Дмитрий вернулся в общежитие, то ему предъявили претензии по поводу долгого отсутствия. Дескать, раз есть, где жить, иди и живи, а людям нечего голову морочить. Домой Милославский не пошел. Переехал к бабуле. Мама, правда, была в некотором недоумении от этого, но Софья Михайловна ей тоже нравилась, и коль сын решил заиметь себе бабушку, так почему нет? Главное, что он совсем оправился от травмы и живет хорошо, учится, работает, да вот еще и бабуле помогает.

Когда Кристинка уже хорошо говорила, то и она следом за братом стала называть Софью Михайловну бабулей. А та нарадоваться не могла, что хоть на старости лет обзавелась пусть не детьми, так внуками.

Глава 38.

— Вот с тех пор я и живу так. Несколько лет назад в нашем доме взорвался газ. Это произошло ночью. В квартире вылетели все окна, на кухне в стене была трещина — рука пролезала. Бабуля плакала очень. Из этой квартиры она проводила в последний путь своего единственного мужа. Нам дали компенсацию за квартиру, мы добавили денег и купили другую. У меня на тот момент уже работала автомастерская, да и бабуля — умница, всю жизнь страховала жилье. В общем, сумма набралась приличная, и мы переехали в фешенебельный дом с подземным гаражом и полной инфраструктурой. Возле дома искусственный газон, так что там не то, что упасть, поскользнуться невозможно. Да ты сама видела.