И СТАЛИ ОНИ ЖИТЬ-ПОЖИВАТЬ

— Магия, - покривил губы Костей. - А ты, я слышал, закончил свое обучение досрочно?

— Вы все знаете… - поник Агафон. - Меня все-таки выгнали…

— Да. Как полностью ни на что непригодного и без единой искорки магических способностей.

— Они ошибаются! Я позже всех студентов начал обучение! Так нечестно!..

— Кель кошмар, - сделал большие глаза Костей, почему-то смутился, разозлился от этого еще больше и, как будто обвиняя в своей мимолетной неловкости внука, ткнул в его сторону перстом:

— У тебя уже перед практикой отобрали твою палочку!

— Временно!

— Они уже тогда знали, что практику тебе не пройти, ты, позор нашего рода!

Ничтожество! Болван! Недоумок!

— Я буду учиться! Я пересдам! Я восстановлюсь!..

— Раньше надо было думать, - презрительно фыркнул Костей. - Только тебе нечем, судя по всему. У меня конюхи умнее тебя! Да что конюхи - лошади!

— Но так делается!.. Я слышал!..

— Делается, - покривил он губы. - Но к тебе это не относится, Агафон. Из тебя не выйдет даже посредственного мага, затрать ты на это хоть еще двести лет. А у меня больше нет времени тебя ждать. Даже несколько дней.

— Ваше здоровье…

Костей сухо закашлялся, как будто муха попала ему в горло. Хотя, возможно, это был просто смех.

Чародею стало жутко.

— Агафон. Я бессмертен, если ты забыл и это, - обнажил он зубы в деревянной улыбке. - Одно из преимуществ бессмертия то, что тебе не приходится беспокоиться о здоровье.

— Но, простите мое любопытство…

— В последнее время я тебе и так слишком много прощаю, - холодно оборвал его зарождающийся вопрос царь. - Твое разгильдяйство в школе. Твое пренебрежение моими пожеланиями. Твое содействие этому ничтожному лукоморцу в уничтожении моей гвардии…

— Но они хотели нас убить! - воскликнул Агафон.

Костей покривился.

— Хотели бы - убили бы. Это умруны, не кто-нибудь. И ни ты, ни твой… дружок… им бы не помешали. Ваша развеселая компания стоила мне восьмидесяти двух солдат - восемьдесят два дня моей жизни были выброшены для вашего удовольствия!..

Восемьдесят два!

— В смысле? - наморщил лоб чародей. - Что значит - восемьдесят два дня вашей жизни? Я не понял…

— Потом объясню, - снова отмахнулся Костей.

— А где находится Иван?

— За него не переживай. Он никуда не денется.

— Где он?

— Прикован к крыше Пальца - башни для особо важных… гостей, - Костей снова скривил губы, и Агафон понял, что царь изволили пошутить. - Ты ее видел, во дворе. При старом хозяине там была обсерватория, но я решил, что незачем терять такой интересный объект для глазения на какие-то глупые звезды.

— Что вам от него надо? - набычился Агафон. - Он клянется, что не наносил вам обид никогда ни словом, ни делом!

— Потом объясню, - небрежно махнул рукой царь и огляделся. - Смотри-ка. Пока мы с тобой разговаривали, на улице почти стемнело.

— Где здесь свечи, я зажгу…

Костей снова закашлялся смехом, от которого у Агафона, и без того находящегося на грани нервного срыва, захолодело все внутри. Не говоря ни слова, царь ткнул указательным пальцем правой руки куда-то вверх, и мгновенно под потолком зажглась огромная железная люстра колесом с сотней свечей по кругу.

На груди царя снова вспыхнул раздутым угольком самоцвет.

— Задернем шторы, - Костей повел рукой, и черные шторы на всех четырех окнах медленно поползли навстречу друг другу.

Камень на груди разгорался вся ярче.

— Какую книгу ты хотел взять?

— "Основы интонирования заклинаний первого уровня".

— Недалеко же ты ушел… внучок… - Костей, поморщившись, гадливо выплюнул это слово как муху и повел рукой - с полки вылетела нужная книга и ударила Агафона в грудь. - Если ты решил повторять пройденное, тебе пригодится еще эта… эта… эта… эта…

С каждым словом царь скрючивал свои длинные тонкие пальцы, и фолианты послушно, как дрессированные канарейки, слетали со своих насестов и мчались к Агафону - тот едва успевал перехватывать их и складывать на стол.

Камень на груди Костея горел при этом как маленькая сверхновая.

— И эта… И эта…

Казалось, Костей получал какое-то извращенное удовольствие, посылая Агафону все новые и новые книги с названиями, начинающимися на "Основы", "Начала", "Введение" и "Детская серия" и видя, как тот проседает не только и не столько под тяжестью книг, как под тяжестью стыда своего невежества.

— И эта… И вот эта…

За обитый латунью край корешка одной книги зацепилась другая, непрошенная, и камнем полетела на пол, под ноги Агафону.

— Стоп, - царь растопырил пятерню, и перелет книг мгновенно прекратился. Он ткнул пальцем в упавший том и указал ему на его место - на самой верхней полке.

Тот послушно, хоть и несколько тяжеловато поднялся на крыло, долетел до середины стеллажей и… упал, сея желтые страницы, обратно.

— Я подниму… - робко вызвался было Агафон, но был отброшен на стул яростным "НЕТ!!!".

Как голодная акула метнулся Костей к своевольной книге, быстро подобрал сам с пола ее страницы, вставляя их не глядя под обложку, потом полез на лестницу.

— Но я мог бы… - еще раз попытался начать Агафон, но под обжигающим, как лед, взглядом Костея слова его застряли в горле, так и не договоренные.