И СТАЛИ ОНИ ЖИТЬ-ПОЖИВАТЬ

Изумленный, ошеломленный, ничего не успевший понять Змей хлопнулся желтым брюхом на невесть откуда взявшийся у него под ногами лед и ойкнул всеми тремя головами, подавившись набранным воздухом.

— Так его!!! - донеслось с самой верхотуры.

— Кабуча!!!.. - отчаянным воплем отметил удачное попадание Агафон и схватился за голову. - Опять напутал!!!.. Я же думал, что понял, что неправильно сделал тогда со скорпионом!!!.. Кабуча, кабуча, кабуча!!!..

А Иван, не теряя больше времени, прыгнул со своего трамплина на спину чудовища с самыми кровожадными намерениями…

Но не попал.

По абсолютно не выносящему вертикальность льду оно вдруг заскользило прочь от входа в свое логово - медленно, но вполне достаточно, чтобы царевич промахнулся и приземлился на то место, где начинался хвост. Но вошедший в раж Иванушка не стал переживать: он размахнулся что было богатырской силушки и рубанул по неосмотрительно попавшему в его распоряжении участку Змея раз, другой, третий - как дрова колол.

Змей взвыл, забил пятой точкой - хвостом, заскреб когтями, ошарашено закрутил головами так, что они чуть не перепутались и не завязались узлом - и тут его по всем законам лженауки физики раскрутило и понесло вперед и под уклон, к обрыву перед пещерой, как исполинский дизайнерский тюбинг.

И по пути - прямо на специалиста по волшебным наукам, поскользнувшегося секундой раньше на льду, который оказался почему-то и под его ногами.

— Агафон, держись!!!..

Масдай молнией вылетел из своего укрытия за камнями и рванулся к чародею, позабывшему враз все заклинания и самым немагическим образом просто отчаянно барахтающемуся на катке имени себя.

— Держись! Держись! Держи-и-ись!!!.. - не переставая кричал старик.

Но он уже не успевал затащить его в безопасность.

Ковер увидел это, все моментально понял, оценил и, не задерживаясь ни на секунду, чтобы старик мог предпринять попытку, обреченную на неудачу, на лету сложился совочком, спикировал и сгреб на себя ополоумевшего от страха чародея, не соображающего больше, где лед, где небо, где Змей и где его собственные руки-ноги.

Через долю секунды туша Змея бронеутюгом промчалась по тому месту, откуда Масдай выдернул волшебника, домчалась до края обрыва и полетела дальше.

Без применения крыльев.

Про них одуревшее от цунами новых впечатлений, накрывшего его со всеми тремя головами, чудище даже не вспомнило.

Пролетев метров шесть, оно тяжело обрушилось на камни - настоящие, не ледяные - под карнизом, испустило протяжный трехголосый рев и обиженно замотало всеми головами.

Иванушка, скатившийся от удара, несмотря на все усилия удержаться, с тыла Змея, моментально вскочил на ноги, подумал, не забраться ли ему обратно, окинул яростным взором гладкую крутую чешуйчатую гору, плюнул и, не теряя больше времени, побежал к мордам страшилища, на ходу примериваясь, где бы сподручнее начать декапитацию возмездия.

Но пятнадцать метров по камням - это несколько секунд.

За которые Змей успел не то, чтобы прийти - скорее, приползти в себя.

Он обернулся на хруст гравия под ногами всеми тремя башками, но не успел даже найти предполагаемого противника мутным взором, как перед самыми мордами у него завис ковер и доблестный изгнанник из высшей школы магии злорадно выпалил древнее заклинание слепоты прямо ему в глаза, из положения лежа.

Злосчастная рептилия завыла, затрясла головами и, если бы смогла решить, с какой пары глаз начать, вырвала бы их себе когтями.

Иван торопливо прикрыл лицо рукой.

Агафон сочувственно сморщился.

Дед расплылся в детской счастливой улыбке:

— Какая красота!..

Воздух вокруг мстителей и их жертвы наполняли сотни, тысячи, мириады радужно переливающихся в лучах заходящего солнца веселых мыльных пузырей.

Они лезли в зажмуренные слезящиеся очи Змея, залетали ему в открытые пасти, затягивались в ноздри-сопла…

Он замотал башками еще отчаяннее, зафыркал и взмахнул крыльями…

— Уходит!!!.. - заорал Иван, подпрыгнул, целясь попасть по крылу, но промахнулся и лишь рассек чешую на боку.

— Не уйдет!!! - победно взревел чародей с ковра и скороговоркой выпалил три волшебных слова, похожие то ли на кашель, то ли на смех.

Камни под ногами царевича и Змея вскипели, взбулькнули белой пеной, и тут же снова застыли, как ни в чем не бывало.

Застыли вместе с хвостом, животом, грудью и всеми тремя шеями и головами злосчастной рептилии.

Змей теперь уже не просто махал крыльями - он бился и трепыхался, как мотылек в ламповом стекле, но это и не удивительно - ведь крылья оставались единственной частью тела, которой он мог пошевелить.

Сбитый отчаянно мечущимся крылом Иванушка, после пары безуспешных попыток отползти с места, наконец, догадался, в чем дело, помянул добрым словом Агафона, вывернулся из застывших в камне сапог и кинулся влево, туда, где завис Масдай, под взволнованный крики деда Зимаря: "Только ничего не колдуй! Только не колдуй!

Иван отбежит - потом сколько хочешь!!!..".

— Иван, ты здесь? - радостно ухмыляясь, свесился с ковра волшебник. - Тогда я наношу последний удар!