И стали они жить-поживать

 Змея–Горыныча обороняющиеся заметили только когда было уже поздно [166]: черная тень вынырнула из истекающих дождем туч, мгновенно обретя плотность, плоть, крылья и огромные когти, и с ревом, пробирающим до самого костного мозга даже самых отважных, спикировала на город.

 Три струи ослепительно–белого жидкого пламени вырвались из трех бездонных глоток, и деревянные, промоченные ливнем дома внизу вспыхнули, как бумажные.

 Защитники на стенах, на минуту позабыв о прущем напролом враге, в бессильном отчаянии оборачивались назад, пытаясь разглядеть, не охвачены ли пожарами их слободы и проклинали мерзкую летучую тварь, что обрушилась на их головы так внезапно и нечестно, ибо защиты от произвола Змея, чувствующего себя хозяином неба над Лукоморском, не было никакой.

 Хотя…

 Расчет Семена и дружинники на стене повернули головы как по команде и с безмолвной надеждой и одним и тем же вопросом, не нуждающимся в озвучивании, уставились на оказавшегося на их стороне башни специалиста по волшебным наукам.

 - Кто, я?!.. — недоверчиво ткнул себя пальцем в грудь Агафон, словно лукоморцы попросили его в одиночку разогнать за десять минут всё Костеево войско.

 Дружинники и кузнецы, обрадованные понятливостью великого мага, энергично закивали.

 - Вы же маг, ваше премудрие, — почтительно напомнил ему Семен. — Да какой боевой еще… Уж если вы не сможете совладать со Змеем… то кто же тогда?..

 - Что ж он, так и будет бесчинствовать, дома наши жгать, пока мы тута воюем, а? — с укором поглядел на почувствовавшего себя разом очень неуютно чародея широкоплечий толстогубый лучник.

 - Нет, я что… я ведь ничего… я ведь не отказываюсь… — нервно пожал плечами Агафон, бросил косой взгляд на кружащего вдалеке над центральной частью Лукоморска, словно выбирающего следующую цель, Змея, и заперебирал длинными пальцами, будто готовился выпустить какое–нибудь заклинание.

 Дружинники впечатлились и отступили на шаг, но глаз с него не спускали.

 - Уж вот если бы Масдай был рядом, — прищелкнул пальцами, напугав мужиков, качнул головой и тяжело нахмурился волшебник, — ковер мой летающий, то бишь… Вот тогда бы я ему показал… Тогда бы я ему устроил… На нем бы чешуйки целой не осталось, когтя не переломанного — не то, что головы!..

 Аудитория одобрительно закивала, приговаривая: «Так его, так!», и специалист по волшебным наукам воспрянул духом.

 - Я бы запустил в него «дезориентацией Лелюша» — и он позабыл бы сразу, где находится, чего ему тут надо, и в какой стороне у нас тут небо, а в какой — земля. В принципе, этого достаточно, чтобы он через десять минут сам свалился бы вверх тормашками на голову зевакам, и — разбирай его на сувениры!..

 Мужики разочаровано замычали: трехголовая чешуйчатая скотина, только что пожегшая–попалившая чуть не полгорода, с их точки зрения не заслуживала такой легкой участи и долгой жизни.

 Даже в виде сувениров, что бы это такое ни было.

 Народ требовал зрелищ, и Агафон почувствовал, что просто не может обмануть ожидания с каждой минутой увеличивавшейся толпы своих фанатов.

 - Но не тут–то было, — торжествующе проговорил он и обвел с заговорщицким прищуром собравшихся вокруг него защитников Соколовской стены. — За свои преступления ему не придется ждать от меня пощады. Я… не стану выжидать, пока подлая рептилия отдаст концы сама по себе. После «дезориентации Лелюша» я припечатаю его «эпиляцией Барбикана», и чешуя с него посыплется, словно с карася под рыбочисткой!..

 По толпе дружинников пронесся одобрительный смех.

 Зверолюди внизу прервали штурм полосы препятствий Граненыча и стали бросать наверх подозрительно–обиженные взгляды: уж не заметили ли лукоморцы, что они делают что–нибудь не так, и не издеваются ли над ними теперь?

 Но дружинникам, собравшимся вокруг специалиста по волшебным наукам, было пока не до них.

 - …Он, конечно, попытается достать меня пламенем, но я его ждать не собираюсь! Ха! Нашел дурака, поганая рептилия!.. Пока он крутит своими громадными тупыми башками, я сделаю вот такой маневр… — под восхищенными взглядами солдат он рукой изобразил, какой конкретно маневр они с ковром сделают, и азартно продолжил: — …и в каждую разверстую глотку я мигом ему засуну по «огнетушителю Якимовича»! Мерзкая Змеюка захлебнется собственным огнем!..

 - Так ему, так!..

 - Еще, еще!..

 - А дальше что?..

 - Не давай ему спуску!..

 - Тепленьким бери, тепленьким!..

 - У–у, скотина чешуёвая!..

 Агафон возвел очи горе в поисках вдохновения, нашел, вдохнул полную грудь подпаленного воздуха и увлеченно продолжил:

 - И как только он начнет кашлять, задыхаясь, и метаться в небе, как воздушный шарик, из которого выпустили воздух, я…

 Что намеревался предпринять в этом щекотливом случае заместитель главнокомандующего лукоморскими войсками по вопросам волшебства, так и осталось военной тайной, так как несколько секунд назад в поисках озарения ему следовало бы бросить взгляд немного правее.