И стали они жить-поживать

 - Все исполню, — умудряясь угодливо кланяться, не вставая с пола, Зюгма подвинул сапоги поближе к Серафиме. — Извольте–с…

 Сапоги оказались немного великоваты, но после целого дня с босой ногой на это можно было и закрыть глаза.

 До обеда.

 Она демонстративно бросила под ноги Зюгме оставшуюся со вчерашнего дня в одиночестве левую туфельку — чтоб с размером не промахнулся — и приподняла подол шелкового платья, с удовлетворением оглядев слегка порыжевший кожаный носок трофейного сапога.

 - Пойдемте, — милостиво кивнула царевна и сама пошла вперед — задрав нос, полуприкрыв глаза — как пава поплыла, сопровождаемая со всех сторон бесстрастными солдатами Костея, только подковки клацали о камень пола. Увидь ее сейчас настоящая Елена Прекрасная — расплакалась бы от счастья.

 Серафима едва заметно ухмыльнулась. Если она не была образцово–показательной царской дочкой, это еще не значило, что она не знала, как ей быть. «Вам была нужна Елена? Ну так спасайся, кто может," — с мрачным удовлетворением хмыкнула она и добавила про себя же: «Ишь, как советничек–то расстилается–прогибается. Значит, вчерашнее представление Костей проглотил и не поморщился. Ну, что ж. Тогда сегодня его ждет второй акт.»

 

 

 

 Обеденный зал замка Костея был огромным, гулким и сводчатым, как пещера, и приблизительно таким же уютным. Узкие бойницы–окна терялись под потолком в полумраке, не пропуская даже самые энергичные солнечные лучи через свои покрытые пылью веков стекла. Черные — то ли от времени, то ли от копоти — неровные стены были девственно свободны от украшений и картин, обычно наперебой наводнявших такие помещения во всех виденных ей до сих пор замках. Дальний конец длинного темного дубового стола, окруженного стульями, как дохлая гусеница — муравьями, терялся где–то в темноте и пространстве, и если бы не пара канделябров со странными свечами, горевшими неестественно ровным белым светом, мимо ближнего конца тоже можно было бы пройти и не догадаться о его существовании.

 Если бы Серафиме сказали, что по ошибке ее привели в морг, она бы не удивилась.

 Накрытый то ли новой простыней, то ли старой скатертью освещенный конец стола приютил несколько престарелых тарелок, блюдец и чашек, переживших свои сервизы.

 В круге света, скрестив руки на узкой впалой груди, сидел на одном из массивных дубовых стульев царь Костей.

 - Вы задержались, Елена, — встретил он ее колючим взглядом и раздраженной репликой.

 - Доброе утро, ваше… величество. Скажите пожалуйста, вас когда–нибудь учили вставать, когда входит дама? А здороваться?

 От тона царевны среднегодовая температура мгновенно упала на несколько градусов.

 Серафима спиной почувствовала, как задохнулся сзади только что бесшумно догнавший их царский советник.

 - Но я… Но у меня… Но вы здесь… Я не обязан… — постарался найти нужные слова царь, но пришел к выводу, что, видимо, забыл их где–то дома. И ему ничего не оставалось делать, как приподняться, слегка склонить голову и проговорить:

 - Доброе утро.

 - Здравствуйте, ваше величество, — Серафима прошествовала на место. — Я рада вашему приглашению разделить с вами завтрак. Это означает, что в ваши планы не входит заморить меня голодом.

 - Заморить вас голодом? — брови Костея приподнялись. — Но вам вчера должны были принести ужин в покои. Зюгма?

 Он обернулся на советника, и тот согнулся чуть не втрое.

 - Все как ваше величество повелели.

 Костей вопросительно взглянул на царевну.

 - Если то, что мне принесли, действительно было едой для меня, а не для одной из ваших собак, то вашему повару, как честному человеку, придется покончить жизнь самоубийством, съев то, что он приготовил. А для меня вы найдете другого.

 - Вам не понравилась еда? — казалось, Костей искренне не понимал причины недовольства своей пленницы.

 - Нет.

 Царевна двумя пальчиками откинула салфетку с блюд, поджидавших их на столе, и осторожно, как в жерло пушки, заглянула в первую тарелку.

 - Смотрите, что это?

 Костей прочитал запись на листе пергамента рядом с тарелками — судя по всему, меню: «Салат овощной с зеленью».

 - Если это салат, — Серафима брезгливо ткнула мизинчиком в чашку размером с небольшой тазик, — песка в нем видно быть не должно…

 - Положите сметану.

 - …Потому что песка там не должно БЫТЬ.

 Костей провел ладонью над салатом, и объем его уменьшился на четверть.

 - И кузнечиков — тоже, — упорствовала в недовольстве царевна.

 - Но здесь же написано — это зелень!

 - Зелень — это лук и укроп, милейший. Если, конечно, вы родом не из Вамаяси.

 - Я родом из Сабрумайского княжества!..

 - Тем более. Мясо должно быть прожаренным, с хрустящей корочкой, — методично, не обращая внимания на хозяина, продолжала критиковать местную точку общепита Серафима. — Картофель полностью почищенный и без ростков. Халва — не заскорузлой по краям…

 - Это хлеб, — обиженно прервал ее Костей.