И станешь ты богом

Тем временем лицо на небе перестало извергать отдельные молнии – теперь из его глаз сплошным потоком лились непрерывные ослепительные змеи, которые, прошуршав в небе извилистыми толстыми телами, вонзались в плато, кроша в пыль камень и запекая содрогавшуюся землю. От каменных столбов во все стороны летели раскалённые осколки. Рот небесного видения исказился гневной дугой, исторгнув такой грохот, словно сто тысяч кузнецов разом ударили в наковальни. Но ни эти молнии, ни грохот не смогли остановить ни песню, ни танец шамана!

А рядом со всем этим безумием стоял и хохотал Гондыр! Его всего трясло, он выкрикивал какие-то нечленораздельные звуки и потрясал кулаками, угрожая небу. И ничего не боялся! Ушёл, растворился без остатка и страх перед богами, и страх перед судьбой! Осталась, нарастая, одна лишь могучая вера в то, что теперь он может ВСЁ! Как знать, не из-за этого ли знания боги когда-то и запретили появляться здесь человеку? Не поэтому ли забыл человек древние песни и танцы, разбившись на разные, не помнящие родства народы, что они были намеренно искажены богами, впоследствии перемешавшими их языки? Лишь совсем немногим избранным в разные эпохи и времена было дано вспоминать этот язык. Откуда? Они сами не знали.

Наконец две извилистые змеи-молнии настигли и ужалили шамана раздвоенным языком синего пламени. Кудыму отбросило прямо на раскалённые священные письмена. Он упал навзничь и затих. В один миг небо прояснилось. Без следа растаяли грозовые тучи, смолк грохот, пропала духота последних дней, подул свежий ветерок. Гондыр бросился к шаману, оттащил его от каменного столба, присел рядом, оскалив зубы. Скрючились в напряжении его сильные, корявые пальцы, тело приготовилось к прыжку и удару в любом направлении. Воин был готов голыми руками растерзать хоть свирепого зверя, хоть вооруженного человека, хоть духа, хоть самого бога. ОН БОЛЬШЕ НИКОГО И НИЧЕГО НЕ БОЯЛСЯ!

…

Кудыму перенесло на порог какого-то огромного каменного чертога. Он с любопытством огляделся. Но всё кругом было окутано клубящейся дымкой. Сквозь дымку, где-то далеко внизу, просматривалась земля. А точнее, плато Мань-Пупу-Нер. Кудыма разглядел своё тело, рядом с ним – Гондыра. Только вместо каменных столбов он увидел закованных в толстые цепи могучих великанов, поддерживающих на своих крутых плечах своды чертога.

Шаман бестрепетно ступил на крутые ступени. На последней, девятой по счету, его встретил Великий Предок рода, Лось. Он властно ударил могучим копытом в мозаичный пол, приветливо кивнул головой.

– Ты готов следовать за мной, шаман? – слова сами собой родились в голове Кудымы.

– Да, Великий Предок.

Лось повернулся и вошёл в чертог. Кудыма проследовал за ним.

Вдоль стен выстроились суровые боги и богини Севера.

– Здравствуй, Кудыма, шаман народа Чудь, его прибрежного племени из рода Лося, – к шаману подошёл бог, одна сторона которого была черна, как смоль, а другая – белая, как молоко.

Чудинец низко, в пояс, поклонился божеству.