И станешь ты богом

По берегу идти было удобно, но опасно. Это понимали все. Вдоль водного пути – небольшие частые деревеньки, выселки извергов[24]. Слух о разбойничьей шайке распространится быстрее лесного пожара. Это становится ясно, когда вместо добычи вдруг встречаешь лес копий и ливень стрел. Вскарабкавшись на крутой откос, свернули в тайгу, правда, решив далеко от реки не отрываться. Без дела показываться на люди смысла нет, это верно. Но нужно учитывать и то, что основные караваны всё же жмутся к реке. Для дневных стоянок здесь жилья предостаточно, многие не только верхами и пешими, но также водой добираются.

Ватагу снаряжали для грабежа. Зачем людям знать, что грабеж – не более чем прикрытие для основной цели похода? Значит, придётся нападать на караваны, хоть Щуке это и претило. Но добраться до горы, рассчитывая только на свои силы, они практически не имели шансов. А потом нужно ещё оттуда вернуться. Как тут обойтись без опытных воинов? Призывать своих – всем языки не укоротишь. Вот и набрали наёмную шайку сорвиголов. Этим, кроме добычи, ничего не надо. Зато можно быть уверенным, что они сделают всё, даже самое кровавое и грязное дело во имя серебра и злата. И будут молчать.

Щука послал двоих человек идти впереди ватаги. И не ошибся в них. Эти опытные вояки обладали поистине сверхъестественным чутьем на поживу. Специально шли, ориентируясь по солнцу, без тропы, чтобы не выдать себя раньше времени. К концу третьего дня тяжёлого пути сквозь дебри леса, пересекаемого бесконечными овражками, ложбинками, топкими ручейками и речушками, дозорные вернулись с хорошей вестью: в деревне аров, у берега Камы, остановился на дневную стоянку большой караван. Деревня большая и, судя по всему, часто привечает путников. В ней есть и корчма, и причал с лодками и плотами. Плоты, вязанные из толстых брёвен, двурядные, с кормовым веслом, вытащены на берег и стоят на катках. Территория самой деревни обнесена высоким, прочным частоколом с караульной вышкой. Неподалеку течет речушка, что впадает в Каму. Топкие ли её берега или нет – пока неизвестно, но от противоположного берега до деревни идет хорошая дорога.

Что касается каравана, то охрана у него была большая – воинов пятьдесят. Правда, в большинстве своём молодые и неопытные. Многие, по всей вероятности, впервые в своей жизни нанялись на подобную работу. Соплячьё, смазка для меча и копья, как было доложено Щуке. А купцы и рады – таким можно много не платить, понадеялись, что на столь внушительное количество вооружённых людей попросту никто не полезет. Караван сборный. Четверо купцов. Арабы. Мужи жилистые, вооружены хорошо. Товар распределён по вьюкам на тридцати лошадях и пяти верблюдах. Думается, по тому, как всё развьючили и сами разбрелись, а кое-кто из охраны крепко приложился в корчме к хмельному, караван здесь решил остановиться на весь следующий день – коней перековать, да самим отдохнуть перед дальней дорогой. Если идти берегом, то следующее доброе пристанище будет лишь через седмицу. По воде – шесть дней. И будет это уже булгарский городок. На нем земли аров заканчиваются.

Многочисленные жители деревни – сами по себе неплохая защита. Живут они небедно, в основном за счёт проезжего люда, но караваны, зашедшие в деревню, охраняют, по всей вероятности, рьяно. Одна радость – пёсьего племени нет. Почему – непонятно. Может, мором выбило? Или чтобы знатным гостям не создавать неприятностей? А откуда так подробно всё узнали? Да на дереве долго просидели, всё и высмотрели. И чуют они: богатая здесь будет пожива! А дальше – как вожди укажут.

Пока ватажники отдыхали, старшие держали совет. Ни у кого из них даже мысли не возникло, чтобы отказаться от захвата каравана. Даже обычно хладнокровный Щука поддался всеобщей лихорадке погони за наживой, желанию пролить кровь. Оставалось только решить, как и когда напасть.

Ингрельд настаивал на ночном налёте. Гондыр же был против любого нападения – слишком большие силы им противостояли, и дело не в охране, а в жителях деревни. Может быть, лучше взять караван уже после ухода из неё? Кудыма резонно ему возражал: а если купцы уйдут водой? Не зря же плоты вязаны! Щука пока не вмешивался в спор, а напряжённо думал, водя прутиком по земле.

– Значит так, други, – сказал он наконец, – деревню надо брать днём или утром. В открытую. Днём ворота распахнуты, серьезного нападения никто не ждёт. На ночь закрываются наглухо, выставляют дополнительные караулы, усиливают посты. Обычно нападают под утро или глухой ночью. Понимаете? Днём или утром в деревне привыкли караваны встречать. Поэтому на отряд никто особенного внимания не обратит. Нас не так много, чтобы сполох поднимать. Пока разберутся, что это не очередной караван, а разбойнички – мы уже внутри будем. Но сперва надо самим посмотреть на деревню, пощупать подходы. Эй, Пятка! – крикнул воевода одного из вояк, тех, что обнаружили деревню, – подойди сюда!