И Стена падет

По мнению Висмута, принять Ррива за маловозрастного юнца мог только слепец. Во-первых, маг носил мантию, явно показывая свою принадлежность к Гильдии магов. Во-вторых, долгая жизнь превратила взгляд Ривелли в острейшее лезвие – он буквально пронзал, а искать в серых глазах мага дружелюбие, жажду жизни или безрассудство, присущее молодым, не стоило и мечтать.

Да, у мага было молодое лицо и тело.

Но молодым он не был.

Если подумать, то из тех, кому было меньше сорока лет, Ривелли общался только с Висмутом. Ну и Ликой – если откровенное преследование можно назвать общением. А Висмут в силу характера очень трудно сходился со сверстниками, предпочитая компанию людей постарше. Впрочем, это было неудивительно, если вспомнить его бурное детство.

– Я не забываю, – сказал принц. – И Лика, кстати, тоже всегда об этом помнит. И… ты уверен, что это прилично: дарить мне цветок? На меня люди косятся. С чего ты вообще взял, что наследник престола должен работать посыльным у королевского мага?

Ррив вновь ослепительно улыбнулся. Но затем его взгляд нашел кого-то в толпе и неуловимо потемнел, а улыбка из торжествующей превратилась в звериный оскал.

– Если вам, мой принц, неудобно, я тогда Королеву попрошу, она мне точно не откажет, – не глядя на Висмута, Ривелли протянул руку, чтобы забрать лилию.

– Королеву? – Висмут проследил за взглядом мага и с ужасом обнаружил в толпе Терру, облаченную в свободное коричневое платье, какие носили горожанки из бедных кварталов. Рядом с ней стоял высокий мужчина в таком же непритязательном наряде, в котором Висмут узнал своего отца. Волосы Король спрятал под ветхой соломенной шляпой.

– Я их сейчас убью, – сказали маг и принц в один голос.

Переглянулись.

– Пожалуй, сегодня честь отчитать моих неразумных родителей должна достаться тебе, – после недолгого молчания проронил принц. Выкрутасы Короля и Королевы, которые не могли устоять перед городскими праздниками, была притчей во языцех. Но обычно они брали с собой Харина, неизменно не одобряющего их вылазки. Вот только в этот раз Харин был далеко.

Ривелли коротко кивнул принцу в знак прощания и двинулся в сторону королевской четы, забыв, что собирался забрать у принца цветок. Висмут вздохнул. Иногда ему казалось, что он намного старше отца и Терры. Это же надо: они явились на праздник одни, без охраны! При том, что раз в год-полтора на их жизни организуется хотя бы одно покушение! Да, они носят под одеждой легкие кольчуги! Да, до сих пор они еще ни разу не были узнаны в толпе, но это еще не значит, что они могут забывать об осторожности!

«На себя посмотри!» – ехидно прошептал внутренний голос. – «Они хотя бы сливаются с толпой, а ты бродишь в вышитом золотом камзоле, а волосы и не думаешь прикрывать. А ведь платиновый – цвет Королей, об этом знают все!»

Согласившись с голосом, что он сам ничем не умнее отца и мачехи, Висмут еще раз глубоко вздохнул, спрятал цветок под рубашку и направился на поиски Кары.

Почему-то, ему казалось важным извиниться перед ней.

Найти ее оказалось довольно легко, хотя принц был готов к долгому блужданию среди толпы горожан, с каждым мгновением становившейся все гуще. Время близилось к полудню, а солнце, будто прощаясь с Норт-Аренией, нещадно палило, заставив Висмута снять камзол, оставшись в белоснежной рубашке. Проклиная свою недогадливость (Королю сейчас определенно было комфортнее в полотняных штанах свободного покроя, чем его сыну в узких черных кюлотах из бархата), принц шагал в сторону галантерейной лавки, где, опершись о серую каменную стену, стояла седовласая девушка-некромант.

Интересно, сколько ей? Судя по лицу – лет девятнадцать-двадцать, но в случае с магами внешность ничего не значила. Вот будет забавно, если она окажется ровесницей Ривелли! С другой стороны, столетняя старуха вряд ли оскорбилась бы при виде перекосившегося лица принца. Так что, скорее всего, Кара моложе.

Некромантка выглядела удрученной. Нахмурив белесые брови, она с отрешенным видом разглядывала свою ладонь. Демоны, неужели это из-за Висмута? Ведь она протянула ему руку для приветствия, а он скривился от отвращения! Ривелли прав: это было грубо. В конце концов девушка ничего ему не сделала.

Просто при мысли о том, что по воле таких, как Кара, мертвые восставали из праха небытия, принцу становилось плохо. Возможно, будь его мать жива, он не был бы столь мнителен. Но при взгляде на седые волосы любого из послушников Смерти, он понимал, что однажды любой из них может призвать Элиску, его мать, погибшую от рук Жана Сэл Ли. Поднять ее из мертвых и заставить служить. Подчиняться. Пусть это будет всего лишь тело – без души и лишенное всех человеческих чувств.

Висмута передернуло. Надо успокоиться прежде, чем подходить к Каре. Иначе его извинение будет изрядно отдавать фальшью. Надо перестать думать о каплях крови его родной матери, которые падали на него, пока он прятался под кроватью.