И сто смертей(Романы)

Насколько хватало глаз, берега оставались безлюдными. Если для противоположного, «вражеского» берега это казалось совершенно естественным, то от покинутости своего берега холодело под сердцем. Если немцы выйдут к Великой, кто их здесь задержит? Одно разрушение мостов Пскова не спасет. Немецким понтонерам будет парой пустяков навести новые переправы, если им при этом никто не помешает.

Единственные военные, замеченные им, были саперы, торопившиеся уйти от взорванного моста по направлению к городу. Они свою работу сделали, за дальнейшее не они в ответе. Все равно их было слишком мало, чтобы оборонять рубеж.

По большому железнодорожному мосту безостановочно катился, поток людей, телег и машин. Это была последняя ниточка, еще соединявшая берега. Откуда-то из-за моста, и, видимо, довольно близко, доносились разрывы снарядов и мин. Судя по ним, на западном берегу шла артиллерийская дуэль. Даже издали было ясно видно, что на мосту то и дело возникают пробки, которые медленно рассасываются. Яан несколько минут смотрел на это движение и затем велел шоферу разворачиваться. Чтобы быстрее выбраться из города, разумнее было ехать по окольным улицам, не забитым потоком беженцев. Яан подумал, что если не упускать из виду луковицы кремля, то можно будет кружным путем объехать центр города и затем где-нибудь выскочить на Ленинградское шоссе.

В районе железнодорожной станции им пришлось миновать несколько свежих пожарищ. После недавней бомбежки еще дымились развалины домов, люди носили ведрами воду и что-то искали между головешек. Яан чувствовал, как его пробирает легкая внутренняя дрожь, вызванная взрывом моста. Нельзя без содроганий смотреть на картину подобного разрушения, когда это происходит на твоих глазах. Едва он успел подумать об этом, как возвышающаяся примерно в полукилометре водокачка легко, словно играючи, приподнялась, застыла на мгновение в невесомости над собственным основанием и затем рухнула в гигантское облако пыли. Спустя миг воздух дрогнул от страшного взрыва, дрогнула даже машина и сердце испуганно пропустило удар, словно провалилось куда-то. Серое облако пыли, в котором исчезла водокачка, заклубилось и распласталось по всей округе, словно разостлало последовавший вслед за взрывом гул обвала.

Где-то снова и снова рвалось, только из окна машины не было видно взрывов, их заслоняли дома. Саперы взрывали важнейшие объекты. Никакого сомнения, что город сдадут, больше не оставалось. Да и кем его защищать? Уж не комендантским ли взводом?

Яана охватила небывалая досада. Будь его воля, он бы оставил латышскую дивизию защищать Псков. Почему на несколько остановок ближе к Луге легче держать оборону, чем здесь на большой реке? Поразмыслив еще немного, он пришел к выводу, что и их дивизия могла бы остаться на линии Великой в поддержку латышам. Было неясно, что замышляли в штабе фронта.

И снова Яан вынужден был признать, что от знаний, почерпнутых в военном училище, в реальной действительности мало пользы. По курсу военной истории при оценке всех сражений и военных действий все бывало известно и нетрудно было решать, кто действовал правильно, а кто ошибался и платил за это поражением. Теперь он мог лишь ощущать недовольство тем, что на войне никто не дает лейтенантам объяснений об общем положении. Зачастую даже полковники бывают лишены их, вынужден был он признать. Оставалось лишь надеяться, что высокие штабы, где все знают, не ошибаются в своих решениях и приказах — даже в тех случаях, когда все это, снизу глядя, кажется непонятным.

Одолевало неведомое доселе ощущение светопреставления, все вокруг свершалось само по себе, помимо воли и сознания человека, все рушилось и гибло, внезапные гигантские взрывы уничтожали древний, привыкший к сонному покою город с его куполами- луковицами на берегу величественной реки, и в то же время через этот апокалипсический город, бурля, проносилась полноводная человеческая река, которую даже эти сметавшие мосты и здания взрыв не могли остановить или повернуть в сторону.