И сто смертей(Романы)

После того как в 1930, в результате продолжительных переговоров, проведенных в располагавшемся в доме бывшего технического директора фабрики штабе 1 эстонской дивизии с командиром дивизии генералом Тыниссоном, дирекция а/о «Кренгольмская мануфактура» согласилась финансировать организацию формирования Кайтселийта в составе 50 человек, Константина Судакова назначили командиром формировавшейся в Кренгольме отдельной роты Кайтселийта. В этой должности он пребывал до весны 1940 года, когда попросил перевести его на работу в главное управление акционерного общества в Таллине.

К. Судаков считался ярым и непримиримым противником коммунистов, В 1927 году, когда руководство фабрики начало перестраивать пустовавшую семь лет казарму номер 5, в результате чего из бывшего фабричного барака, состоявшего из 88 одиночных комнат и 2 больших общих кухонь, получился дом из 50 небольших отдельных квартир. Судаков неоднократно ходил смотреть на перестройку бывшего лазарета. 12 мая, в годовщину 70-летия основания «Кренгольмской мануфактуры» он сказал там же:

— Ничего не забудется! Отольются волку овечьи слезки!

Из-за шовинистического настроя К. Судаков в среде своих сослуживцев получил саркастическое определение: он больше эстонец, чем любой эстонец!

29 сентября 1939 года, когда на основании заключенного между Эстонской республикой и СССР пакта о взаимной помощи советские войска проходили через Нарву, направляясь на отведенные им места расположения баз, К. Коха ходил наблюдать за проходом войск. В упомянутый день, в 16.35, находясь на углу Петровской площади и Таллинской улицы, при прохождении механизированной колонны Красной Армии он крикнул:

— Убирайтесь назад в свою совдепию вшей кормить!

Кто вас сюда звал?

Стоявший на посту полицейский третьего участка города Нарвы (Кренгольма) Н. Филатов сделал вид, будто не понимает русского языка, и не вмешался.

После национализации а/о «Кренгольмская мануфактура» К. Коха еще три месяца проработал в фабричном управлении и перешел затем на службу в Народный комиссариат легкой промышленности. На последнем месте работы его ценили за корректное ведение дел и особенно за хорошее знание русского языка. К. Коха переводил и составлял значительную часть ведущейся с Москвой переписки.