И сто смертей(Романы)

К тому же это были впервые оказавшиеся в бою солдаты. Вчерашние крестьяне, которые в мирное время год-полтора в казарме и на учебном плацу занимались муштрой, больше привыкли мерить пешком версты, нежели слышать выстрелы. Те несколько обойм, что они за эти месяцы расстреляли, они выпустили на стрельбище по бумажным мишеням и тоже скорее с мальчишеским задором, чем с целеустремленным сознанием, что набивают руку. Некоторые из них даже трактора вблизи не видели. И вдруг — танковая атака! Тем более в сопровождении плотного артиллерийского огня и под железной метлой града мин над окопами. По мнению Преймана, большим успехом было уже и то, что ребята не кинулись в панике бежать, а остались сидеть в окопах. Немецкие танки запнулись на время, он сам видел горевшие на поле боя стальные коробки. Теперь требовалось немного времени, чуточку перевести дух, чтобы собраться с силами, одуматься, обрести равновесие и прийти к пониманию: мы все же выстояли, мы с этим справились. Если дойдет до сознания, это уже будут совершенно другие бойцы. Сейчас их еще бьет озноб недавнего боя, пока рано требовать от них присутствия духа.

Однако длительная привычка к воинской дисциплине не позволила Прейману вставить слово. Он переждал, пока адъютант командира корпуса сердито выскочил из палатки. Затем спокойно обратился к комдиву:

— Товарищ полковник, я сейчас в штабе не нужен. Если вы не возражаете, я еще раз проверю, как там складывается обстановка. Может случиться, и польза от меня будет.

— Иди, Прейман, иди, — махнул комдив. — Все равно скоро явятся новые любознайки, им страшно не понравится, если я не смогу ответить на их вопросы. И забери с собой Орга, пусть доложит мне о положении в частях — когда ты еще сам вернешься. Выясните, где сколько людей и какое у них осталось оружие. Будь уверен, Орг тебе пригодится, у него редкостный нюх, он карту читает, как газету. Даже в самой большой суматохе не было, чтобы он подразделения не нашел.

— Я и должен находить, — подчеркнуто сказал Яан.

— Конечно, должен, раз приказ получил, — согласился комдив. — Только вот другие ведь тоже должны, но не всегда находят.

— Я — эстонец, поэтому должен, — коротко бросил Яан.

— Я этого не сказал! — полковник резко рубанул воздух рукой.

— Вы-то конечно, — сдержанно заметил Яан.

— А кто сказал?

— Если не сказали, то подумали, — развил мысль Яана Орга Прейман, который до сих пор молча следил за разговором.

— Да чепуха! — отмахнулся комдив. — Эстонец ты там или татарин — какая разница.

— Не скажите, — терпеливо объяснил Прейман. — Кто у нас в начале перехода дезертировал? Офицеры и сверхсрочники из эстонцев. Заметьте, ни одного татарина, товарищ полковник! Скажете — это какие-то одиночки? Пусть так, только эти одиночки находились в любом полку. Что должны были подумать другие? Естественно, что эстонцы — дрянной народ, берегут собственную шкуру и поджидают удобного случая, чтобы продаться!

— Ну, теперь ты преувеличиваешь, Прейман. А сам еще старый опытный политработник! Из-за одной паршивой овцы все стадо чернишь.

— Ничего я не преувеличиваю. Что, у нас в дивизии все прирожденные интернационалисты? Кое-кто смотрит: раз эстонец, значит, тебе нельзя доверять. И знать не хотят, что негодяи и трусы находятся среди любого народа. Нам сейчас нужно особенно стоять за доброе имя эстонца, как стояли бойцы батареи Нийтмаа там, у деревни Пети, одними словами тут никого не убедишь, ребята ожесточились от потерь, с досады, известное дело, ищут виновных.

— Да, да, теперь вижу, что ты начальник политотдела, — отступился комдив. — Ладно, сходите, ребята, гляньте, что вы там сможете голыми руками сделать. Обстановка паршивая, если немец начнет нажимать — встретить его нечем.

Полчаса спустя Яан вместе с начальником политотдела трясся в кузове полуторки по ухабистой и проросшей корневищами лесной дороге к шоссе Порхов — Дно. Легковая машина осталась в заторе за Шелонью, возле совхоза «Нестрино». Повреждение могло быть и пустяковым, но атмосфера была наэлектризована, немецкие танки — рукой подать, и уже не оставалось ни времени, ни терпения, чтобы искать причину поломки. Заглохла, и все тут, пришлось бросить. Там она и осталась, среди развалившихся телег и разбитых машин, мимо которых безостановочно катился поток пеших людей.