И тени затмили свет

Я еле дожил до конца урока. Мне уже стало нехорошо, когда я вышел из класса, ощущая на себе свирепый взгляд Етара.

– Ты весь побледнел, – Клем с волнением посмотрел на меня.

– Я и так всегда бледный, – вяло махнул я рукой, не желая его забот.

– Но сейчас ты выглядишь как мертвец, – парень робко улыбнулся уголком губ. – Надо сгонять в столовую. Еда наверняка пойдёт тебе на пользу.

– Я и без того толстый, зачем мне ещё есть в столовой? – я скривил нос, словно был маленьким ребёнком, и ткнул себе в немного выпирающий живот.

Не так часто мне доводилось быть в столовой. Точнее, я там был от силы два раза за полтора года. И мне никогда не нравилось это место. Слишком много народу, пахнет чем-то поджаренным, шумно и душно, как в бане. Умереть можно.

– Не думал, что ты об этом заботишься, – неуверенно хихикнул Клем. – Ты решил уморить себя голодом и помереть, не дожидаясь кары от мистера Марса?

– Смешно.

Однако через пару минут мы уже сидели за свободным столом в трапезной и поедали пюре с противным какао и не менее противной котлетой. Деньги я никогда не брал, поэтому всё было куплено за счёт Клема. В какой-то момент я даже почувствовал себя обязанным ему, ощутил острую потребность в таком хорошем друге, как этот добрый юноша. Я понял, что мне всегда чего-то не хватало, нечем было скрасить обыденные дни и своё мёртвое одиночество.

– … Это было потрясно! – восхищался Клем с набитым ртом. – Ты бы видел себя! Ты держался так, будто делал так тысячу раз. И говорил таким голосом, мне бы так научиться! А потом смотрел так на него… Я думал, ты ему врежешь! Ну, я имею в виду этому мистеру Марсу.

– Я понял кому, – холодно отозвался я.

Депрессия будто снова навалилась на меня. Обняла своими щупальцами, прикоснулась мерзкой, липкой кожей, прижала к своей толстой, вонючей туше и плакала мне в плечо. Мерзость. А ещё эта серая погода добивала меня. А я ещё жаловался на солнце, что оно слишком часто здесь бывало! Теперь мне его и не хватало.

Темнота слишком сильно сгущалась.

Мне было до сих пор страшно. До сих пор бросало в дрожь. Я как будто не мог отделаться от ощущения, что кто-то стоял надо мной и нещадно кричал, не жалея своего голоса. Всё так же было противно, как и тогда, когда я стоял перед Етаром. Однако сейчас было даже хуже – желудок был готов выплюнуть только что съеденную пищу обратно в тарелку. Как же мне не хотелось идти после уроков к этому злому мужчине! Что он мог сделать со мной? Как отомстить? Мне было страшно даже думать об этом.

– У тебя опять загрузка? – щёлкал пальцами перед моим лицом Клем и широко улыбнулся, когда я наконец «очнулся».

– Да я просто задумался… – мой взгляд вдруг остановился на рядом сидящей со мной Эссе. – О, привет. Не заметил, что ты подсела к нам. И как давно?

Я был растерян. Не мог прийти в себя. Несколько раз зажмурился, чтобы хоть как-то вернуться с облаков на землю, и огляделся. Народу было даже меньше, чем тогда, когда мы пришли сюда. Видимо, близился конец большой перемены, а мне этого не хотелось. Впервые мне не хотелось идти на урок. Мне было приятно сидеть среди своих хороших знакомых, которых потом можно назвать и друзьями. Я ещё никогда так остро не чувствовал себя душой маленькой, но компании.

– Уже достаточно, чтобы налюбоваться твоим неподвижным лицом. Знаешь, в этом плане ты очень подойдёшь для натурщика, – Эсса дерзко усмехнулась и подмигнула мне.

– Ты умеешь рисовать? – на самом деле, мне было это неинтересно. По крайней мере сейчас, когда меня волновали свои проблемы.

– Ну, когда-то я мечтала об этом, но такого дара у меня, к сожалению, нет, – с ехидной улыбкой на лице пожала плечами девушка. – А что? Ты бы хотел, чтобы я тебя нарисовала?

– Я бы хотел, чтобы ты меня спасла от нового историка, – мрачно буркнул я.

– О-о, я слышала эту историю! – её серые с синевой у зрачков глаза заблестели. – Ты молодец, что дал отпор этому придурку. Он у нас вёл первый урок, и, клянусь, я чуть ли не дала ему в нос от злости.

– Лучше бы дала, – рассмеялся Клем. – Так ему и надо. Я и сам был готов заступиться за Транта.

– Это благородно с вашей стороны, ребята, но это никак не спасает от того, что ждёт меня после последнего урока, – беспомощным тоном тихо проговорил я.

– Просто знай, что мы будем рядом, подождём тебя у входа в школу, – парень с заботой посмотрел на меня. – Если что, кричи. Мы прибежим на помощь.

– Благодарю.

Я был тронут. Эти двое хоть ещё не очень хорошо знали меня, но уже были готовы рисковать собой, чтобы защитить меня. И это заставило чувствовать себя важным кому-то, неравнодушным другим. Нет, я не говорил, что был обижен на весь мир из-за того, что со мной никто не дружил, что собственным родителям плевать на меня, нет. Я к этому привык. Жил с этим изо дня в день. И даже не обращал особого внимания. Но теперь я понял, как ошибался. Осознал, как долго был один в бесконечной мёртвой пустыне. В одиночестве.

– Так и появляются друзья, – заметил Клем. – Когда другие готовы защитить тебя, а ты сам готов защитить их.

– Не уверен насчёт последнего, – холодно возразил я.