И тьма взойдёт

– Мир, полный магии, – возразил Саймон. – Мир, в котором носители крови древних поднимутся над всеми, завоюют все земли. Люди будут служить нам, как и должны. Величественные дворцы, чудеса за гранью воображения, отнятые у нас сокровища… Твоя смерть вернёт всё это, – его глаза заблестели от жадности и вожделения. – И когда Он придёт, мир познает истинную силу, ибо Он – больше, чем человеческий разум может постичь. Он заставит всех преклониться перед Ним. Он – мой настоящий отец и примет меня как наследника и передаст мне право, принадлежащее по рождению.

– Твоё право по рождению? – Уилл язвительно, хрипло рассмеялся, и взгляд Саймона снова сфокусировался на собеседнике. – Ты не Тёмный Король, а всего лишь самозванец, который мечтает о троне.

Юноша обнажил длинный прямой клинок со звездой на рукояти и подумал, глядя на врага: «Хранители убиты, и мама мертва… Все воины света погибли. Но я здесь. И сделаю то, что должно».

– Меч? – усмехнулся Саймон. – Ах да, Джеймс ведь рассказывал, что тебя пытались тренировать, но ты так и не сумел научиться использовать силу Госпожи.

– А тебе не дано использовать силу Тёмного Короля, – парировал Уилл.

– Вот тут ты не прав, мальчик.

Саймон распахнул камзол и продемонстрировал чёрную, как оникс, рукоять меча, висевшего на поясе. Затем одним грациозным движением вынул из ножен Осквернённый Клинок, высвободив всю его сокрушительную мощь самой смерти – тридцать дюймов воронёной стали. Чёрное пламя сорвалось с лезвия, и Уилл понял, что кричит.

Сам воздух вокруг, казалось, кровоточил и корчился от боли. Птицы падали с неба, а по земле прошли трещины. Сила пронеслась порывом ветра, от которого нельзя было заслониться. Юноша упал на колени. Саймон всё ещё удерживал в руке меч, но не контролировал смертоносное пламя, убивавшее всё живое на пути.

«Одна-единственная капля крови Тёмного Короля, – думал Уилл, вдыхая обжигающий воздух. – Одна капля даровала такую мощь…»

В дымке полузабытья вдруг возникли глаза из чёрного пламени. Этот образ вспыхнул в разуме Уилла, вытесняя всё остальное. Он завыл, глядя, как чёрное пламя сожгло весь мир вокруг… Освобождённый кошмар уничтожал всё живое, пока не остались только пепел и пламя. Боль раскалывала череп и ослепляла.

А потом вдруг всё застыло, оборвалось…

Тишина… ничего живого в этом выжженном кратере.

Уилл медленно открыл глаза, вдыхая воздух, в котором кружили мелкие частички пепла, поднял голову и огляделся. Пальцы нащупали почерневшую сухую землю. Он стоял на коленях посреди кратера – всё, что осталось от долины. Все птицы и животные были мертвы, деревья разлетелись в щепки, а дом развалился. Он и Саймон были единственными живыми существами на много миль вокруг.

На лице врага отразилось изумление. Уилл рассмеялся, но из горла вырвался лишь хриплый всхлип. Сердце колотилось от перенесённого ужаса близкой смерти. Юношу трясло, и всё же он выжил. Клинок не убил его.

Стало ясно, почему так произошло. Теперь всё сложилось в единую картину: последние мгновения угасавшей жизни мамы, последние её слова. То, что она знала все эти годы, теперь понял и сам Уилл. Истина закалилась в чёрном пламени Осквернённого Клинка.

– Почему меч не убил тебя? – спросил Саймон.

Дышать было тяжело, раны кровоточили – Уилла задело мелкими камнями и щепками треснувших деревьев. Он оперся ладонями, поднялся на ноги и посмотрел на противника, который стоял посреди выжженной долины.

– Знаешь, я ведь отправился в Лондон, чтобы найти тебя, – проговорил юноша.

– Почему меч не убил тебя? – повторил Саймон, потрясённо глядя на него.

– Сначала я надеялся, что уничтожу твои предприятия. Портил твой груз, развязывал канаты, чтобы порох вымок в реке.

– Это был несчастный случай.

– Нет, это моих рук дело. А знаешь, почему твоя невеста сбежала? Тоже из-за меня.

– В каком смысле – сбежала? – переспросил Саймон.

– Я поцеловал её в саду того дома, который ты купил. И она приехала ко мне в Чертог.

– Кэтрин?

– Хотя, думаю, Джеймс представлял для тебя большую ценность, потому что когда-то был фаворитом самого Саркеана. Тебе ведь льстило, что военачальника Тёмного Короля называют «Трофеем Саймона»? Что ж, он тоже сбежал от тебя.

– Откуда ты знаешь, что Джеймс пропал? – резко спросил мужчина, и на этот раз – с подозрением.

Уилл почувствовал некоторую радость – он всё же победил и оказался прав. Перерождённый взял ошейник, но не вернулся к Саймону. Сердце забилось сильнее.

– Что же мне забрать? Что для тебя важнее всего – богатство, любовник? Или замыслы? Что имеет такое же значение, как для другого человека – мать?

– Господи, так в этом всё дело? Жалкая месть обиженного мальчишки? – усмехнулся Саймон. – Думаешь, ты сумеешь встать между мной и моим предназначением? Я претворяю в жизнь планы отца, и их уже невозможно остановить.

В голосе противника сквозило презрение и лёгкое раздражение. Должно быть, он считал Уилла не более чем досадным препятствием на пути, неприятностью, от которой вот-вот избавится. Саймон всё ещё держал клинок, но теперь – опущенным.

– Да, ты прав, это месть мальчишки, – ответил Уилл. – Но не тебе.