И тогда она исчезла

– Я бы очень-очень хотел, чтобы ты вернулась. Знаешь, – признается он, проводя ее руками по мягкой щетине на своих щеках, – я уже подобрался к тому моменту, когда говорят не могу жить без тебя. Правда-правда, я совсем близок к этому. Скажи честно, я жалок?

Его заявление одновременно и удивительно, и абсолютно предсказуемо. Но все равно Лорел не может осмыслить его достаточно быстро. Наступает короткая, но заметная тишина.

– О, боже! – восклицает он. – Я все испортил? Нарушил какое-то важное правило о свиданиях, о котором не знал?

– Да нет. – Лорел, в свою очередь, подносит его руки к своим губам и очень крепко целует их. – Просто я сама вроде как циник. Когда доходит до сердечных дел, должна признаться, у меня есть чувства, но я никогда не говорю о них. Или сначала они есть, а потом их нет. Я…

– Заноза в заднице?

– В точку. – Она улыбается с облегчением. – Именно так. Но если это имеет значение, то считай, что у тебя есть абсолютное разрешение не хотеть жить без меня. С этим у меня вообще нет проблем.

– Тогда я, наверное, просто буду терпеливо ждать твоего возвращения и надеяться, что к тому времени, когда ты вернешься, ты тоже не сможешь жить без меня.

Лорел смеется и высвобождает руки.

– Видишь, – вздыхая, говорит он, – ты отняла руки. Неужели нам это суждено навсегда? Будешь отнимать руки? Закрывать дверь, не оглядываясь назад? Первой класть трубку телефона? Первой уходить? За тобой всегда будет последнее слово? А я всегда буду плестись позади?

– Возможно, – она улыбается. – Я почти уверена, что так и будет.

– Я буду брать то, что смогу получить. – Флойд откатывается назад к своей стороне кровати и натягивает на себя пуховое одеяло. – Так и сделаю.

Лорел спускается по лестнице. Внизу тишина. Повсюду пятна лучей – бассейны утреннего солнца. Лорел приоткрывает кухонную дверь и всовывает голову – Поппи нет. Лорел входит в кухню, цепляясь вчерашними колготками за щероховатости нагретого солнцем пола. Включает чайник. За окном видит кошку, сидящую на садовой стене. Кошка, в свою очередь, наблюдает за Лорел. На столе хлеб, половина белого городского батона. Лорел отрезает тонкий ломтик и ищет в холодильнике масло. Внутри доказательства той жизни, которой Флойд и Поппи живут в отсутствие Лорел: недоеденные остатки; контейнеры из фольги с едой навынос; открытые пакеты с ветчиной и сыром; баночки с паштетом и йогуртом.

Лорел берет масло и толстым слоем мажет на хлеб. Потом готовит себе чай, наливает в кружку, несет хлеб и чай к столу у окна, садится и в одиночестве обдумывает заявление Флойда. Она наполовину ожидала этого – и даже хотела. Но теперь, когда услышала, то волнуется, обдумывая каждое сказанное им слово. Снова и снова.

Почему, думает Лорел, он хочет меня? Что он увидел, когда вошел в то кафе почти месяц тому назад? Что во мне так могло ему понравиться? И почему он не может жить без меня? Что это означает, в конце-то концов? Когда ее дети были маленькими, то иногда говорили:

– Что бы ты сделала, если бы кто-то из нас умер?

И она отвечала:

– Я бы тоже умерла, потому что не смогла бы жить без вас.

А потом ее дочь умерла, и Лорел обнаружила, что почему-то может жить без нее. Может просыпаться каждое утро в течение ста дней, тысячи дней, трех тысяч дней – и жить без дочери.

Вероятно, говоря я не могу жить без тебя, Флойд имел в виду, что его жизнь не имела бы никакого смысла без Лорел. Если так, Лорел – возможно, всего лишь возможно! – чувствует то же самое. Пол никогда не делал таких заявлений. Простое я люблю тебя выражало всю глубину его чувств. Однако она заставила его ждать несколько месяцев, прежде чем ответила взаимностью.

Лорел смахивает крошки с тарелки в мусорное ведро, ставит кружку в раковину, берет сумочку и пальто. В прихожей находит свои туфли на высоких каблуках. Надевая их, жалеет, что не подумала захватить на низких. Уже выйдя из дома, вспоминает о сумке с подарками ко дню рождения, преспокойненько лежащей в кухне: книга от Пола, ожерелье от Джейка и Блю, любимые духи от Ханны. Когда Лорел, забрав сумку, возвращается в прихожую, то за входной дверью видит фигуру. Затем лязгает металлическая крышка щели для писем – толстая пачка падает на коврик у двери. Лорел поднимает ее и кладет на пристенный столик.

Оказавшееся на самом верху письмо привлекает ее взгляд, когда она уже начинает поворачиваться, чтобы выйти из квартиры. На вид официальное. Вероятно, что-то связанное с финансами – толстый белый конверт формата A4.

Адресовано мисс Ноэль Доннелли.

Имя кажется знакомым.

На мгновение Лорел становится интересно: почему почта, адресованная совершенно постороннему человеку, доставлена сюда. Потом приходит догадка – скорее всего, Ноэль Доннелли и есть мама Поппи.