И тогда оно упало мне в руки

Книжка «Грозовой переврал» — скука несусветная. Она отбила у меня всякое желание читать остальные произведения этой самой Эмили Бронте.

19.00

Что-то мне не сидится на одном месте. Позвонила Джульке с Эллен. Договорились встретиться возле «клуба для совместного выполнения домашних заданий», то есть возле башни с курантами.

20.00

На улице холодрыга, но мое лицо согревает плотный слой косметики. Я так густо накрасила ресницы, что можно объявлять чемпионат по поднятию ими тяжестей. Мы сидим на парапете и болтаем. Тут мимо проходит Марк со своими циничными дружками. Я чуть с парапета не свалилась, когда он сказал мне: «Все в порядке?», что было равнозначно: «Доброе утро, мисс Николсон».

Даже Джулз с Эллен заметили. Джулз сказала:

— Надо же, ведь может, когда захочет.

И мы стали обсуждать загадочный мир мальчиков. Джулз все сомневалась, стоит ли ей возобновлять отношения с Ролло.

— В тот раз, когда он меня бросил, — призналась она, — Он сказал, что свобода ему важнее. А вдруг через неделю его опять переклинит?

Гмм…

— Нужно почитать об этом в книжке про обольщение, — предлагаю я.

— Да твоя книжка… — вздыхает Эллен. — Ну потанцевала я в одиночестве по твоей книжке. А Дейв Смехотура запал на другую.

— Знаешь что, там же не было такой главы «Эллен, потанцуй одна, и к тебе подкатит Дейв Смехотура». Это всего лишь учебник, как притягивать к себе парней. Ведь к тебе же подошел парень, неважно какой.

Иногда я и сама удивляюсь, какая я мудрая.

Мы уже гуляем, а не сидим, как раз проходим мимо «Феникса». Хотя с моей стороны это была тщательно спланированная случайность. В окнах горит свет, микроавтобус «Стифф Диланз» стоит на парковке. Ой… все поджилки трясутся.

Я и говорю девчонкам:

— Интересно, Масимо с ними репетирует? Ну, их новый солист? Этот чел — полный улет.

— Ты хочешь сказать, он тебе понравился? — в лоб спрашивает Джулз.

— А пошли через черный ход и подсмотрим? Интересно же, — продолжаю я.

Элен, конечно, сразу заверещала, что без спросу нельзя и все такое, но все равно пошла с нами.

Дверь была открыта, и мы потихоньку входим внутрь. Со сцены доносятся звуки музыки. Справа — дверь, которая ведет в артистическую, я это знаю, потому что однажды целовалась там с Робби. Воспоминания о нем отозвались болью в сердце, но пусть идет к своим вомбатам, а мне надо учиться жить заново.

Входим в артистическую.

— Вон слуховое окно, видите? — говорю я. — Можно встать на стул, а со стула перелезть на коробки, и сцена будет как на ладони.

Юбка у меня узкая, поэтому пришлось задрать ее выше трусов. И вот я уже карабкаюсь наверх.

— Ты права, — язвит Джулька. — Действительно все видно, особенно снизу.

Эллен отказалась забираться на коробки, она у нас вообще трусиха. А, наверное, на ней такие же трусы «макси», как на Джаске. Я же говорю, во всех смыслах «трусиха».

Прикольно! Отсюда видно всю сцену, а мальчишки даже не подозревают.

Боже мой, боже мой… Самый потрясный из них — Масимо. В итальянской рубашке и итальянских джинсах, да-да, я уверена, что именно в итальянских. Он исполняет «Играй-рай-рай», и его легкий акцент завораживает.

— Bay… — шепчет Джулз.

— Я же говорила, — отвечаю я.

Играли мальчики недолго, а потом Домм сказал:

— Может, будем собираться? Я проголодался.

— Что ж… — ответил Масимо. — Это было… клево, я правильно говорю? Пошли ко мне домой — у меня есть вино и паста.

— Ciao bella, mon amigo, — сказал Домм, и все мальчишки засмеялись.

Потом они стали отключать аппаратуру, а Масимо сказал:

— Черт… Scusi, мне надо кое-кому позвонить.

— Хоть классная бэйби? — спросил Бен.

Масимо улыбнулся (о боже, какая улыбка):

— Ну да… Хотя ладно, завтра позвоню.

Он спрыгнул со сцены и пошел… черт, он же идет в раздевалку. А я тут под потолком, да еще в таком виде.

Мы с Джулз тут же спустились вниз и чуть не завалились на Элен. А потом мы быстренько смылись.

23.00

Бегу домой, чтобы успеть до возвращения родителей. Уф-уф-уф… Масимо такой уф-уф-уф… А что это за девушка, которой он хотел уф-уф-уф…

Возле дома вижу Ангуса — он несет маме в подарок мышиный хвостик. Ага, мутти прослезится от умиления. Я забежала наверх и нырнула в кровать. И сразу начала мечтать о Масимо.

Теперь придется учить итальянский.

Скажу Спичке, что немецкий мне плохо дается (особенно после того, как я узнала слово «целоваться» по-немецки… У них это будет knutschen.) и попрошу заменить его на итальянский, потому что я… эээ… очень интересуюсь Древним Римом.

Вторник, 19 апреля

Наверное, Джас встала с восходом солнца. Потому что, когда я пришла в шконцлагерь, она уже была там. Она меня ignorez-vousует, все не может простить, что я обозвала ее поедательницей слизняков.

На математике

Улыбнулась Джаске самой своей очаровательной улыбкой, но та с головой ушла в квадратные уравнения.

На перемене

Кто бы сомневался.