И целой вселенной мало!

Дружной гурьбой делам шаг вперед и… и натыкаемся на какого-то человека в белом халате.

Я даже удивиться не успела, как Змей не растерявшись, мощным ударом локтя посылает несчастного в бессознанку.

Мне вообще кажется, что ребята забыли о том, что мы на задании. Расслабились, за периметром не следят, элементарные ошибки совершают.

— Отлично, — подходит к лежащему на полу телу Шин. — То что нужно.

И норм начинает обыскивать человека. Закончив, он показал нам карту-ключ.

Затащив тело в сумрак платформы, мы двинулись дальше.

Люди нам не встречались, и вскоре мы вовсе перестали скрываться. Убранство окружающей среды уже давно не напоминало офис, как на верхних этажах. Все чаще нам попадались лаборатории классического вида, с колбами, препаратами, специализированной техникой. Плохо освещенные коридоры, плавно перетекали в залы лабораторий. Мельком замечаю еле различимые надписи. Не лаборатории — цеха.

Складывалось такое ощущение, будто здесь вовсе людей нет. Тут даже освещение приглушенное, сгущающее сумерки по углам. В цехах и вовсе с этим делом скудно.

— Куда сначала? — остановился Шин-Рен на развилке. — За товаром, или посмотрим на то, что я обнаружил?

— Давай сначала посмотрим? — попросила я.

Любопытство страшная вещь. Вот и команда согласилась с моей просьбой.

И мы пошли на право.

Уже через четыре стандартные минуты я пожалела о своем выборе. О любопытстве тоже пожалела. Бросив быстрый взгляд на наемников, поняла, что те тоже прожили бы без подобных впечатлений.

Мы попали в цех полностью отличающийся от виденных наемниками ранее. Мертвенно бледный голубоватый свет заливал все пространство цеха. А вокруг стройными рядами стояли цилиндрические прозрачные капсулы с человеческими частями тел в розоватой жидкости. Органы, половина туловища и люди целиком — вот что находилось в капсулах. И каждая капсула словно светилась изнутри, показывая части тел во всей красе.

— Что это? — просипела Мэла, указывая пальцем в капсулу с зародышем внутри.

— Инкубатор, — ответила я.

— Откуда знаешь? — обернулся Лай.

Поймав его цепкий взгляд, я поняла, что зря открыла рот.

— А это? — дрожащим голосом спрашивает Шин.

— Икубатор, — повторила я для особо впечатлительных.

— Нет, это! — тыкает Шин пальцем в капсулу с беременной женщиной с разведенными руками и ногам.

— Я же сказала, инкубатор, — толика раздражения вырывается наружу. — Это ферма по производству големов.

— Чего? — переспросил Змей.

— Големы, — взял слово Лай. — Искусственно созданные существа. Нежизнеспособны.

— А те женщины? — голос Мэл дронул.

— А те женщины ходячие производительницы, — хмыкнула я. — Скорее всего, согласились на эксперимент ради денег. Попали на ферму, после чего у них была изъята яйцеклетка, модифицирована, и уже зиготой помещена в утробу. Как только закончится срок контракта, их отпустят.

— А дети? — глаза шерги с каждым моим словом становились все шире и шире.

— Не дети, — поправляю я. — Големы.

— Но ведь ты сказала…, - и она умолкла.

В памяти всплыли собственные неосторожные слова.

— Что я голем? — смотрю на нее насмешливо. — Так и есть. Меня создали в одной из таких лабораторий.

— Очень смешно, — скривился Змей. — Сама же про свою семью рассказывала, — отказался он верить в мои слова.

— Тут даже соргу понятно было, что она врала, — тихо сказал Рим.

Повисло тягостное молчание. Каждый силился что-то сказать. Даже Ганзо. И только Лай, говорил без стеснения.

— Производство големов незаконно. Считается, что они не имеют сознания, и как все искусственно созданное не имеют души. Как же вышло, что ты ходишь, дышишь, мыслишь и чувствуешь?

— Что такое душа Лай? — спрашиваю вкрадчиво.

Бортовой медик молчал, подбирая нужные слова.

— Душа — это энергоинформационный код, создающийся в момент зачатия, и растущий в процессе беременности, рождения вплоть до момента смерти, — не стала ждать я. — Ты прав, искусственно созданные вещи не имеют души. Именно поэтому роботы не обретают самостоятельного сознания, если были созданы на заводе, а не конечностями разумного существа. Тот, кто меня создал, работал над моим генетическим кодом лично. Вполне возможно на информационном уровне он мог поделиться частью своего кода под названием душа.

— Звучит бредово, — не согласился Лай. — Но тебя должны были утилизировать, как только стало понятно, что ты обладаешь сознанием и душой, что бы не предавать огласке производство големов и их возможную разумность.

— Они пытались, — пожимаю плечами.

— Как ты ушла? — посмотрела на меня пристально Лай. В свете голубоватого сияния его глаза, казалось, горели потусторонним огнем.

— С трудом, — призналась я, вспоминая, путь от клетки до дверей выхода. До сих пор передергивает, от воспоминаний о чавкающей кровавой массе под босыми ногами. Но те воспоминания по-прежнему остаются одними из самых ярких и счастливых в моей жизни. Ведь именно тогда меня одарили величайшей благодатью.

Горькая усмешка искривила мои губы. Ну да, благодатью, которая впоследствии превратилась в проклятие.

— Для чего вообще нужны големы? — встрял в наши переглядывания Змей, прервав поток нерадостных мыслей.