И тут случилась война

Федор уложил в центре детей, сам лег с краю, а с противоположной стороны телеги легла Матрона. Ночь была для них беспокойной, фырканье кобылы, треск сухих веток и еще какие-то непонятные лесные звуки то и дело заставляли просыпаться. К утру стало холодать. Федор проснулся, когда начало светать. Туман еще стелился по-над землей. Он заботливо укрыл одеялами всех членов своего семейства. Обошел вокруг телеги и вдруг заметил, что кобылы, которую он вчера привязал к дереву, нет. Он подошел к дереву и внимательно осмотрел его. Поводья и бечевка, которой он привязывал лошадь, оставались связанными между собой и деревом. Федор посмотрел по сторонам. Кобылы и след простыл. Чуть погодя проснулась и Матрона. Надо было кормить малышку, тем более что она начинала о себе напоминать, периодически вскрикивая. Завидев Федора у дерева и не увидев там кобылу, она шепотом спросила:

– Федь, чё стоишь там и где лошадь?

– Не могу взять в толк, куды она запропастилась.

– Может, волки утащили?

– Волков бы мы услыхали, она бы так не далась, нет, Матрон, ее отвязали, причем не от дерева, а от поводьев. Значит, в лесу кроме нас и этих в охотничьем домике еще кто-то есть.

– А может, эт они? – поинтересовалась Матрона.

– Ежели б они, то мы бы не проснулись, таким свидетели не нужны, – он провел пальцем у горла, указывая на то, как бы его могли перерезать.

– Ладно тебе, Федь, чего меня пугаешь, я вона и так вся от страха трясусь, гляди, молоко пропадет.

– Не боись, Матреш, я всегда рядом. Надо разведать, куды она могла подеваться и кто ее утащил?

– А как? Мы тута без тебя не останемся, нам с тобой не страшно.

– А коли мы все пойдем на разведку, и подводу утащат, где мы спать будем, на земле сырой, что мы есть будем? Ты подумала? Нельзя тебе, токмо я. А ты детей корми, и ждите.

Федор достал из мешка охотничье одноствольное ружье, взял коробку с пятью патронами, один вставил в ствол и перезарядил ее.

– Федя, а ты не заблукаешь? – с тревогой в голосе поинтересовалась Матрона.

– Не заблукаю, я этот лес как свои пять пальцев знаю, я тут с детства со шпаной бегал, каждый куст и тропинку помню. Я вернусь быстро, кобыла дохлая, далеко не могла уйти. Жди.

И Федор скрылся в рассеивающемся тумане. Для начала он решил добраться до охотничьего дома, пока туман совсем не рассеялся. Подобно рыси, ступая мягко и широко, Федор быстро добрался до него. Вокруг дома не было ни души, раннее утро и туман придавали ему сказочный вид. Федор подошел к двери и прислушался. Внутри раздавался еле слышный храп. Нажал на дверь, но та оказалась заперта. Он обошел дом с правой стороны от крыльца и заглянул в окно. На деревянных нарах, укрытых соломой, лежал бугай и храпел, поодаль от него лежал еще один человек, меньшего роста, руками сжимая двуствольный обрез. Больше в доме не было никого. Федор еще с минуту постоял, подумал и так же, как пришел, удалился восвояси.

Вернувшись к Матроне, рассказал ей про дом и его обитателей, поцеловал в щеку и пошел искать кобылу в другом направлении. Он обнаружил для себя, что следов животного видно не было. Туман уже окончательно рассеялся, свет все сильнее пробивался сквозь кроны деревьев, и видимость становилась лучше, но следы будто испарились. «Как же она могла пройти, не оставив ни следа? – думал Федор. – У нее что, крылья? Не понятно все это». Он по-прежнему двигался с большой осторожностью, ступая исключительно на мох. И вдруг он услышал громкий командный голос:

– Стой, кто идет?

Федор обернулся, но никого не заметил, голос продолжил:

– Положи ружье на землю, а то я стрелять буду.

– Ты для начала покажись, с кем я говорю, а то, может, это у меня в голове голоса звучат.

– Это не в голове голоса, клади ружье наземь, как тебе говорят.

Федор осторожно наклонился, не спуская взгляда с деревьев, и послушно положил ружье. В эту же секунду из-за дерева показался человек, полностью замаскированный под это дерево. На его голове была водружена каска, к которой, в свою очередь, были прикреплены ветки и листья деревьев, вся его форма была сшита из темно-зеленой ткани, к которой тоже были прикреплены листья и ветки. Сапоги черные измазаны грязью. На груди красовался черный ППШ.

– Руки подними, паря! – скомандовал человек-дерево. – Ты как сюда забрел и что забыл в лесу?

– Я охотник, вот решил, может, кабанчика подстрелю, – ответил Федор.

– Охотник, а ну, охотник, отойди на шаг или два назад. – Федор сделал два шага назад.

Человек-дерево в два прыжка оказался у ружья Федора и ударом ноги отбросил его в овраг.

– Ты мне не бреши, охотник, видал я тебя у телеги твоей, там еще с тобой воз и маленькая тележка охотников.

– Так это ты кобылу увел? – поинтересовался Федор.

– А кабы и я, ты-то её все одно проспал, – ехидно ответил незнакомец. – Говори, чё в лесу забыл?

– То же, что и ты. Немцы в городе, слыхал? Вот. А у меня четверо детей и баба молодая еще, на войну меня не берут, что я, по-твоему, должен был делать, на фашистов горбатиться? Нет, эт не по мне, не бывать этому.