И тут случилась война

А между тем отряд карателей продолжил свое движение, но уже более осторожно и внимательно, изучая каждый сантиметр земли. Следующий взрыв не заставил себя ждать. Мотоцикл колесом наехал на мину, она сработала, техническая колесница взлетела в воздух, сделала пол-оборота и приземлилась аккурат на голову своего наездника. Несколько осколков угодили в броню гаубицы, но не повредили её. Среди фашистов началась паника, кто-то попытался повернуть вспять, но оставшиеся четыре мотоциклиста и гаубица предотвратили бегство, кто-то начал бесконтрольно стрелять в сторону леса, кто-то, напротив, побежал в атаку и снова задел растяжку. Новый взрыв лишь отбросил ударной волной карателя на несколько метров и оглушил его, но оставил в живых: видимо, осколки от разорвавшейся гранаты прошли мимо. Отряду фашистов снова и снова приходилось падать на землю. После очередного разрыва мины и гибели солдата поле перед лесом начала расстреливать гаубица. Разрывающиеся снаряды подрывали мины и растяжки, вся передовая линия превратилась в один сплошной взрыв. Когда канонада прекратилась и рассеялся дым, земля, принявшая сокрушительный удар на себя, была испещрена воронками от снарядов. Карательный отряд продолжил движение в направлении леса, теперь ему ничего не мешало, кроме рытвин от взрывов. Но фашисты умело преодолевали подобные препятствия. И вот когда расстояние сократилось до прицельной видимости, Митрич отдал команду на уничтожение противника. Со стороны леса в направлении карательного отряда застрекотали ППШ и пулемёты Дегтярёва. Несколько карателей пали замертво, остальные забежали за самоходку, мотоциклисты перевернули коляски и начали их использовать как защитные укрепления от попадания пуль. Завязался бой. Из гаубицы было произведено два выстрела, снаряды упали в нескольких метрах от стрелковых укрытий, осколки со свистом пронеслись над головами партизан, но никого не зацепили. Ранее выкопанные сооружения надежно укрывали бойцов от шальных пуль и осколков. Продвижение немцев вперед было невозможно. Но фашисты продолжали жестко огрызаться, и очередной выпущенный из гаубицы снаряд все же угодил в один из окопов, где заживо похоронил молодого бойца. Сержант Иванов решительно выдвинулся на помощь товарищу, но было уже поздно. Изрешеченный осколками ватник начал пропитываться кровью. Он приподнял своего фронтового друга на руке и ладонью другой прикрыл ему глаза.

Душевная рана, нанесенная смертью, заставила его разрыдаться.

– Сержант Иванов, не раскисать, бой не окончен. Бей фашистов, а после с почестями схороним бойца, – скомандовал Митрич.

Сержант крепко сжал в руках автомат и с остервенением начал стрелять по противнику:

– Врешь, гад, не возьмёшь! Не таких ломали, – срывалось с его уст.

Между тем огневые запасы отряда иссякали, а немцы все ещё лупили из гаубицы. Митрич приказал остановить стрельбу и выждать ответных действий противника. Автоматы и пулемёты партизан замолкли. Фашисты также прекратили стрельбу. Воцарилась тишина, которую нарушил громкоговоритель, установленный на самоходке:

– Русский партизанен, здавайс, тебе будет тепло, дом, хлеб, мьясо, млеко.

Эта фраза была закольцована и повторялась несколько раз. Не дождавшись ответа, немцы осторожно начали новое продвижение вперед, ещё больше сокращая расстояние между ними и партизанами. Митрич жестами указал на сосредоточение внимания и тишину, дабы ввести противника в заблуждение, чтобы он решил, что уничтожил огнём из гаубицы всех партизан. И, надо сказать, подобная стратегия возымела успех. Фашисты уже двигались менее осторожно, оставшиеся в живых пара собак после активной фазы боя стали пугливыми, скулили и прижимались к своим хозяевам, то и дело, пытаясь повернуть вспять и путаясь в кожаных поводах. Подпустив фашистов ближе к лесу, Митрич махнул наотмашь рукой, обозначая новую атаку на немцев, и снова затрещали затворы автоматов и пулемётов, заставляя карателей в очередной раз прижаться к земле. Они открыли ответный огонь. Злополучная гаубица продолжала прицельно бить по укреплениям партизан. Каждый боец прекрасно понимал, что с самоходкой фашисты имеют боевое преимущество и что её необходимо обездвижить или уничтожить, но решения не было. Она находилась на открытой местности, окружённая вооружёнными до зубов врагами, а чтобы её нейтрализовать, требовалось зайти с тыла.

– Так, бойцы, отходим вглубь леса, иначе, эта дура нас здесь похоронит, – скомандовал Митрич.

– В лес она не войдёт, ну максимум – до первого рва, потом мы её уничтожим, нам сейчас надо всю эту шайку к болотам оттянуть.