И твою маму тоже

– Что это такое, мать его?! – бормочет он, пока я, увлекая его за собой в спальню, шепчу ему:

– Пойдём со мной, я тебе всё покажу, мой сладкий мальчик…

– Куда мы идём? – оторопело спрашивает меня Степан, пока я, крепко ухватив его за толстенный налитой член, веду его за собой, словно взяв за ручку.

– Как куда? В спальню, – поворачиваюсь я к нему с улыбкой.

И он в недоумении смотрит на меня.

Потому что они всегда с Васей знали, что. Вход. В мамину спальню. Всегда. Запрещён.

А кто ослушается, тому не будет ни мороженого, ни газировки, ни компьютерных игр.

А теперь я сама веду его за собой в святая святых!

Бедный двухметровый малыш, он так испугался, что, кажется, растерял весь свой пыл. Хотя, признаюсь, он меня очень сильно завёл…

И я только сильнее сжимаю его член у основания, опасаясь, как бы он не потерял свою упругость, но он только становится твёрже от моих прикосновений.

– Хороший мальчик, – одобрительно киваю я, отпирая ключиком заветную дверь.

Дверь, в которую никто никогда не входит, кроме меня.

– Тётя Леня, но ведь нам нельзя. К вам. В спальню, – нервно сглатывает мой мальчик, когда я буквально затаскиваю его внутрь за собой.

И запираю дверь за нами на замок.

– Ах, теперь, я оказывается, «вы» и «тётя Лена»? – смеюсь я ему в лицо мелодичным смехом, опрокидывая его на свою постель.

В которой пока не спал ни один мужчина.

И теперь в моей кровати, на моих белоснежных простынях, лежит обалденный молодой красавчик с торчащим остро в потолок членом, словно вылитым из гранита, и я не выдерживаю.

А кто бы устоял на моём месте?

– А вот теперь я разрешила, – склоняюсь я над парнем, буквально запрыгивая на него и трусь о его шелковистую головку своей мокренькой гладко выбритой киской, без единого волоска.

И про себя понимаю, что это безумно приятно: вот так тереться о молодой крепкий ствол, предвкушая, как он войдёт, ввинтится в меня со всей силы… И послушный мальчик словно собачка, идёт на мой призыв, тыкается своим влажным тёплым носиком в мою дырочку, но я говорю:

– Нет, мой сладкий, подожди ещё немного, – и, склонившись над ним, целую его мягкие чуть влажные губы долгим поцелуем, исследуя языком каждый уголок его рта.

Завожу осторожно его руки за голову, перегибаюсь, через него, и пока он пытается поймать выскочивший из декольте сосок своим ртом, я достаю из тумбочки наручники.

– Ты же не против, сладкий? – нежно воркуя я над ним, всё ещё продолжая тереться сладкой киской о его набухший, готовый порвать меня член, и быстро пристёгиваю его к изголовью кровати, пока он одурело улыбается мне, так и не сообразив, что я сделала.

– А ты любишь игры, детка? – бормочет он, уже предвкушая, как я обрушусь на него и засосу его в свою шёлковую мягкую дырочку. Все они предвкушают это.