И ты, Брут...

— Ради такого случая могу купить, — томно проговорила молодая женщина. — Когда увидимся?

— Когда угодно, только не сегодня. У меня куча тренировок была. А завтра снова на работу. Я так устаю, — и я продолжительно и громко зевнул.

Лена наконец-то вспомнила о девичьей стыдливости, и, чтобы не показаться навязчивой и не упасть в моих глазах, жеманно спросила:

— А ты думал, я прямо сейчас к тебе примчусь?

Именно так я и подумал. Но я не так дурно воспитан, чтобы говорить женщинам гадости. Подыгрывая Лене, будто ей удалось выставить меня дураком, я ответил:

— Я так не думал. Завтра у Сереги будешь?

— Конечно.

— Вот там и увидимся! Ну пока!

Я положил трубку, потом встал, отсоединил от сети телефон и снова улегся на диван.

На следующий день я встал минут на сорок раньше, чем следовало бы. Фигура у меня стандартная, спортивная. Раньше лучше была, да вот мышцы опали, хиреть стал. А все потому что спортом мало занимаюсь. Теперь форму поддерживать надо, раз подружку молодую завел. Я отжался от полу два раза по пятьдесят раз, качнул пресс, шею, побаловался гантелями. Особо не упирался, нога побаливала, да и не хотелось, чтобы с непривычки на следующий день мышцы болели. Завтра увеличу нагрузку.

На работу я все по тем же физкультурно-оздоровительным соображением отправился пешком, но уже после ста метров пути захромал и на следующей остановке заскочил в остановившийся троллейбус. Ни о трупах, ни о сейфе я старался не думать, надеясь на то, что кошмарные события последних дней навсегда ушли в прошлое, но сколько бы я себя не успокаивал, на душе у меня было тревожно… Я предчувствовал недоброе, и предчувствие, как оказалось, меня не обмануло.

Когда я вышел на финишную прямую, ведущую к воротам стадиона, из закутка у аптеки, где стоял черный джип, вышел чуть выше среднего роста плечистый блондин в черных отутюженных брюках, однотонной темно-синей рубашке и в галстуке и направился ко мне. То что он не из милиции было ясно — милиционеры на джипах не ездят. Я постарался унять волнение, подобрался и принял неприступный вид. Не помогло. Парень все равно приблизился и прицепился:

— Закурить есть?

Блондину было лет двадцать пять. Качок. Даже лицо его и то казалось, состояло из туго переплетенных мышц, обтянутых кожей, не говоря уже о теле. Оно было сплошь облеплено кусками мяса, мешавшими парню до конца вниз опускать руки, и он держал их навесу, слегка разведя в стороны, напоминая со стороны кобру с раскрытым капюшоном.

— Не курю, братишка, — миролюбиво бросил я, проходя мимо блондина, но он перегородил мне дорогу.

— Отойдем, дядя, поговорить нужно!

Что я ненормальный добровольно на заклание идти? В джипе наверняка еще парочка мордоворотов сидит. Я поднес руку к виску, будто отдал честь.

— Свободен, командир! При обращении к старшим по личным вопросам соблюдайте субординацию!

Парень слегка оторопел и даже как бы вытянулся во фронт, когда я мимо него проходил, но потом опомнился, забежал вперед и схватил меня за плечо.

— Эй, мужик, я что с тобой шутки шучу?

Блондин был в моей весовой категории. Борьба для меня привычнее бокса, здесь я хозяин положения. Хотя парень держал меня цепко, я вывернул плечо, перехватил его руку, потом сделал танцевальное па и, дернув партнера в сторону, заставил его споткнуться о мою ногу. Блондин, не ожидавший с моей стороны агрессии, не успел даже сообразить что произошло, ибо в следующее мгновение уже лежал на асфальте на боку, с удивлением взирая на меня. В боевых условиях я бы запросто мог сломать парню шею, сейчас же ограничился коротким прямым ударом в лицо, в результате чего блондин на несколько мгновений потерял ориентацию, чем я и воспользовался, перешагнул через него, и заспешил к воротам стадиона.

Насчет джипа я не ошибся. Из него действительно запоздало выскочили два парня атлетического сложения, одетые почти так же как и блондин и бросились наперерез мне. По логике в данной ситуации мне следовало бы убежать. Да и без логики тоже. Я так и поступил. Рванув как на сто метров, сделал небольшой крюк, обогнул преследователей и устремился к "финишу". Однако ребята были неплохими спринтерами, особенно тот, что несся первым. Он резко изменил траекторию движения и побежал почти рядом со мной, отставая всего на пол шага. Боковым зрением я видел его квадратную физиономию с застывшим на ней зверским выражением. Возможно, если бы нога у меня не болела я бы и пришел к "финишу" первым. Увы… Я чуть-чуть замедлил темп, и в следующее мгновение преследователь подставил мне подножку. Это был лучший нырок в моей жизни. Я пролетел метра три над землей и со всего маху хрястнулся физиономией об асфальт, успев почему-то в последний момент с фотографической точностью запомнить окружающую меня обстановку — железный крашеный серебряной краской забор, аптеку, вышедшую из нее на крыльцо пожилую женщину; двух девушек, переходивших дорогу, испуганно шарахнувшихся от меня; злорадно улыбающуюся рожу преследователя и небо, чистое голубое небо, вдруг упавшее на меня.