И ты, Брут...

— Угомонись, Чума! Ты пьян, и я бы мог вырубить тебя с одного удара, но не хочу. Еще вчера мы дрались бок о бок против Царька и его сыновей и у меня не поднимется на тебя рука. — Санек в нерешительности остановился, а я с еще большим воодушевлением продолжил: — Мы с тобой по одну сторону баррикады, Чума, и делить нам нечего. Но если ты, протрезвев, все же захочешь помериться со мной силой, я готов. А сейчас, извини, мне не до твоих сексуальных проблем и выяснения отношений. Появились более важные дела.

Тон, каким я произнес последние слова, заставил парня призадуматься. Наконец проблески разума, остававшиеся в затуманенном алкоголем мозгу одержали верх над похотью, и он, опустив руки, неуверенно спросил:

— Какие еще дела?

Угроза, нависшая над девичьей частью Насти, развеялась — честь и хвала моей дипломатии!

— Поход в театр, например, — заявил я мирно.

Санек тупо посмотрел на меня, и даже Настя казалась обескураженной.

— Ты уверен, что выбрал подходящий момент ходить по театрам? — спросила она.

— Думаю, да. Я расшифровал фразу — заскочи на Сильвию, увидимся.

Чуму развозило прямо на глазах. Очевидно, пол под его ногами здорово качался, он широко расставил ноги, чтобы не упасть и, плохо ворочая языком, произнес:

— На какую еще Сильвию заскочить?

— Это не из области физиологии, Чума! Помнишь, ты дал мне кассету из автоответчика Валеры? На ней один тип просил толстяка заскочить на Сильвию. Там они, якобы должны увидеться. — Я поднял выроненную в ходе борьбы газету, раскрыл ее и, указывая подошедшей Насте на нужную строчку, прочитал: — Сильвия — история собаки. Так вот, Сильвия это спектакль. И он, между прочим, состоится сегодня.

Настя села на тахту и, все еще не желая расставаться с бутылкой, положила ее на колени.

— И ты хочешь на него пойти? — подивилась она.

Чуме трудно было стоять. Он доковылял до дивана, плюхнулся на него и замотал головой так, словно у него не было шейных позвонков.

— Я сегодня в театр не пойду! — заявил он категорично.

— А я тебя туда и не приглашаю, — заметил я. — Тебя в таком состоянии даже в зоопарк пускать нельзя, всех зверей распугаешь, а уж зрителей в театре и подавно. Так что отдыхай, мы с Настей пойдем.

Чума ничего не ответил, обвел комнату бессмысленным взглядом и свесил голову на грудь.

— Но, Игорь, — возразила девушка, презрительно покосившись на Чуму. — В театре много народу. Этот человек может работать в нем, а может быть зрителем. Как мы его узнаем?

— Понятия не имею. Но в руках у нас оказалась ниточка, и терять ее я не собираюсь. В общем, приводи себя в порядок, сегодня вечером у нас состоится культурно-массовое мероприятие.

СИЛЬВИЯ

На рейсовом автобусе мы с Настей вернулись в город, а потом пересели в такси и отправились ко мне домой. Наряд на мне был отнюдь не вечерний, поэтому я рассчитывал у себя дома переодеться, надеясь на то, что путь в квартиру будет свободным. Не могут же люди императора вечно торчать в моем подъезде. Насте переодеваться было не нужно. В своем светлом костюме с множеством замков она смотрелась великолепно.

Я оказался прав: ни около дома, ни в его окрестностях нигде не было видно ни черного джипа, ни белого "Мерседеса". Я незаметно проскользнул по бетонной дорожке, шедшей вдоль лоджий, в свой подъезд и прислушался. Было тихо. На лифте я не поехал. Снял обувь и, держа ее в руках, стал бесшумно подниматься по лестнице. Представляю, что подумали бы соседи, увидев меня скачущим в носках по ступенькам. Наверняка бы решили, у мужика здорово крышу повело, раз он стал разуваться не на пороге своей квартиры, а при входе в подъезд. Добравшись до лестничной площадки между седьмым и восьмым этажом, я остановился передохнуть, а затем осторожно выглянул из-за шахты лифта — никого. В считанные секунды я преодолел оставшуюся до заветной цели часть пути, открыл приготовленным заранее ключом дверь и скользнул в квартиру. Мне повсюду мерещились люди императора. Даже в собственной квартире я не чувствовал себя в безопасности. Кто знает, может быть, банда уже проникла в мой дом? На всякий случай я обошел комнаты, заглянул в ванную, туалет, проверил шкафы, антресоли и даже посмотрел под кровать и за диван. К моему облегчению, ни посторонних, ни следов их пребывания в квартире не обнаружил. Переодевшись в рубашку, костюм, прихватив немного денег и кое-что из вещей, я с сумкой в руках вышел из квартиры и вскоре присоединился к поджидавшей меня неподалеку от дома в такси Насте.

Десять минут спустя мы вышли из машины в центре города.