И ты, Брут...

Я повернулся на бок и внимательно посмотрел на Настю.

— Ты хочешь знать правду?

— Конечно, зачем бы я тогда тебя спрашивала.

Я подумал, прежде чем сформулировать ответ.

— Чума, по-видимому, прав. Сейчас идет грызня за сейф. Сильные мира сего дурачат друг друга, а козлами отпущения хотят сделать нас. Я не исключаю, что император охотится за нами, чтобы убрать.

Настя слегка повернула голову. Теперь я видел ее лицо полностью. На нем отразилось смятение.

— Может быть, нам сбежать? Бросить все и уехать в другой город?

Я печально улыбнулся:

— Ты хочешь остаться без образования?

Солнышко припекало и лоб у девушки вспотел. Она дунула на прилипшую ко лбу челку и негромко воскликнула:

— На кой черт мертвому образование?! Лучше быть необразованной, но живой! — Глаза у Насти загорелись. — Игорь, ну давай уедем в другой город, давай! Снимем квартиру, устроимся на работу, нас там никто не найдет.

— Император найдет, — произнес я тоном законченного пессимиста. — Продавал же нас кто-то до сих пор, причем не только императору, продаст и позже. Я даже не знаю что тебе сказать.

Девушка легонько потрясла меня за плечо.

— Ну, поедем, а?..

— Я подумаю, — пошел я на компромисс. — Только не дави на меня. Это не так-то просто бросить квартиру, работу, привычное окружение, уехать в другой город и начать жизнь с чистого листа. Погоди, возможно, что-нибудь придумаем.

Настя была недовольна тем, что я отклонил ее идею.

— У тебя есть другое предложение? — спросила она раздраженно.

Я посмотрел поверх головы девушки на несущихся по волнам серфингистов и, игнорируя ее тон, медленно сказал:

— Предложения нет, есть загадка, разгадав которую, как я считаю, мы смогли бы разгадать тайну убийства Валеры, а, следовательно, выйти на главного виновника нашего бедственного в настоящее время положения. Тебе ни о чем не говорит фраза: "Заскочи на Сильвию, увидимся"?

Девушка округлила глаза, изображая неведение.

— Нет, а почему ты спрашиваешь?

— Эта фраза была записана на кассету в автоответчике Валеры. Голос, который ее произнес мне ужасно знаком, но я не могу вспомнить кому он принадлежит.

— Заскочи на Сильвию, увидимся, — вдумываясь в слова, произнесла Настя. — Тарабарщина какая-то. Может Сильвия сучка и к ней на случку предлагают привести кобеля?

Я не сдержал улыбки и провел пальцем по губам девушки. Раздался шлепающий звук.

— Не говори глупости! Эх, дать бы вам с Чумой послушать кассету, возможно, вы бы узнали голос. Жаль кассета дома осталась.

Я замолчал, молчала и Настя. Она медленно повернулась на спину и, слегка позируя, потянулась. В ее движениях были лень и нега. Состояние девушки как в прошлый раз в подъезде передалось и мне. Я тоже почувствовал томление и истому, а в нижней части тела приятно заныло от блаженных воспоминаний о том, что с нами уже однажды случилось. Я был не прочь нарушить табу еще разок прямо здесь и сейчас, жаль зрителей на пляже многовато. Целую минуту мы изучали друг друга ироничными, полными желания и страсти взглядами, потом Настя спросила:

— Хочешь вернуться на дачу?

Я понял ее намек и внезапно ставшими сухими губами прошептал:

— Хочу!

Не сговариваясь, мы встали, подхватили покрывало, полотенце и направились к дачному поселку. По дороге я сдерживал себя от желания взять Настю на руки и побежать с ней к домику. В душе я снова был юным, полным задора и огня, и почему-то ужасно стыдился произошедшей со мной метаморфозы.

Когда мы вошли в комнату, Чума, подложив под голову руки, лежал на диване и изучал потолок. Санек был мрачнее тучи. Я понимал его постольку поскольку сам страдал от тоски и безысходности, но сейчас желание обладать Настей затмило все остальные чувства. Я поманил Чуму рукой, кивнул на дверь. Парень неохотно поднялся, пошел за мной.

— Вот что, Санек, — сказал я Чуме на веранде. — Ты бы пошел, прогулялся…

Парень не сразу меня понял.

— Куда? — удивился он.

— Ну откуда же я знаю, — досадуя на непонятливость Чумы, произнес я. — В кино сходи, на карусели покатайся или вон на горках. Деньги на мороженое дать?

— А-а… — произнес Чума. — Все ясно! Ладно, пойду, пройдусь. — Он похотливо ухмыльнулся, сунул руки в карманы и, спустившись с крыльца, направился к воротам.