И улыбнется счастье…

— Ты сам ее сломал, — проговорила она. — При чем тут я? Из добра и зла ты выбрал второе… Может быть, ты просто оказался слаб. Каждого человека бесы пытаются учить злу — но не каждый человек становится прилежным учеником. — Она опять не боялась. Словно за ее плечами кто-то был.

И Горец должен был доказать «кому-то», что этот мир принадлежит ему и таким, как он. И да будет так всегда…

Он поймал себя на мысли, что это он, Горец, боится. Боится ее правоты… Словно ее правда окончательно его раздавит, сломает, ничего не оставив ему в жизни. Даже права на месть. Если он сам виноват — кому же мстить?

Она смотрела, как он зажигает свечи — везде. Особенно много свечей он зажег перед алтарем, и Ася догадалась, что именно там он и собирается устроить пожар.

«Нам остается надеяться только на чудо, — устало подумала она. — Только на чудо…»

— Что там происходит? — спросила Виолетта.

Она вышла из автобуса и первая увидела, что вокруг церкви собрались люди, что эти люди чем-то встревожены.

— Не знаю, — пожал плечами Клаус. — Подождите меня здесь.

Он пошел туда, вернее сказать, побежал.

— Ну да, конечно, — хмыкнула Виолетта, — будем стоять и ждать…

В воздухе пахло опасностью и дымом.

— Похоже, у них пожар…

— Тогда какого они собрались вокруг и никто не собирается его потушить? — спросила Виолетта.

— Непонятно… — признал Александр и так же быстро рванул за Клаусом.

Спустя несколько минут они уже были там.

— Что происходит? — спросила Виолетта, хватая за рукав седого мужчину в коричневом пиджаке.

— Да это я виноват во всем, — сокрушенно сказал старик. — Пришел этот сумасшедший, сказал, что нынче он дежурит, что его отец, Алексей поставил вторым сторожем, а отец Алексей сказал мне, что ничего подобного, он, наоборот, просил его немедленно уехать отсюда. Он, оказывается, за нашей Асенькой охотился. Я виновен, только вот как исправить-то? Ах, какая беда с Асенькой: они там с Ксеней заложницы у этого негодяя!

Митя, услышав Асино имя, тут же молнией рванулся к дверям.

— Туда нельзя! — закричал старик. — Нельзя! У него пистолет, он девочек убьет и тебя тоже. Ему Михаил Евгеньевич нужен!

Митя только отмахнулся. Он высадил дверь с третьего удара, мысленно попросив у Бога прощения и пообещав сделать еще лучше.

В дыму можно было различить только смутные абрисы человеческих фигур, но Митя узнал Асю. Она почти не изменилась — или ему сейчас так кажется? Он, как и тогда, должен защитить ее, спасти, и Мите показалось, что кто-то неведомый ему нарочно прокручивает ту же пленку, чтобы дать Мите шанс исправить то, что случилось тогда. Впрочем, все эти рассуждения пронеслись в голове подобием вихря.

— Я буду стрелять? — заорал этот урод, но Мите было наплевать. Быстрее молнии он рванулся к Асе и обнял ее. Теперь он закрывал ее от выстрела, а что будет с ним — не важно! Главное, чтобы она осталась жива…

Он обнимал ее — и точно не было вокруг гари, не было томительных девяти лет одиночества… Только они вдвоем, в целом мире… Церковь, может быть, и есть тот самый корабль, на котором он должен непременно отвезти Аську к «золоту на голубом»?

— Он убьет девочку, — прошептала Ася одними губами. Митя видел, что ей трудно дышать — теперь дым заполнил уже всю церковь.

Словно в ответ на ее слова Горец подходил к Ксюне. И в этот момент раздался голос Клауса за спиной:

— Горец! Ведь тебе был нужен я! Вот он я. Отпусти девочек. И этого парня тоже. Пусть уходят.

А мы с тобой поговорим о смысле жизни, раз уж ты так настаиваешь.

Приехали пожарные. Алена стояла сжав губы, она боялась за Аську. И — она боялась за Клауса.

— Везет же нам, — пробормотала она. — Вечно попадаем в передряги. И всегда отчего-то это случается на дороге безоблачного счастья.

Она слышала вопли «Я убью их, если кто-то зайдет сюда!», а потом — о, она узнала этот голос, прекрасно узнала, и ей стало гадко от воспоминаний! Алекс стоял, грызя спичку, и задумчиво наблюдал, как растерянные пожарные застыли, ожидая распоряжений.

— Да что они, в самом деле? — проговорил он. — Как будто это выход. Если он их не убьет, то они задохнутся. Там же гарь, дым.

Он вдруг отбросил спичку, посмотрев в небо — там было одно-единственное облако, то есть облаков было много, но они в основном были серого цвета, а это, странное, было белым… Александр удивился.

— Ладно, — махнул он рукой. — В конце концов, наша вера верней расчета. Нас вывозит авось…

И неторопливо, но решительно двинулся вперед.

— Туда нельзя! — закричал ему кто-то. — Вы что, безумцы?

— Ну да, — ответил он. — Безумцы. Не видно, что ли? Он вошел в церковь спокойно, неторопливо. Алена слышала, как он спросил с порога:

— Ну что, кретин? Нравится играть в террориста? Давай со мной поиграем!

Больше она ничего не слышала. Раздался отчаянный крик, а потом — выстрел.

* * *