И в шутку, и всерьез (былое и думы)

Как руководитель лаборатории, Василий Иванович был не очень требовательный, а старался помочь в сложных вопросах, он был снисходителен, умел простить даже недобросовестность.

РЛС П-14 отличалась от предыдущих станций значительно более высоким энергетическим потенциалом. По сравнению с П-12, которая находилась в то время в разработке, средняя мощность передатчика увеличивалась примерно в 10 раз и площадь антенны – в 5 раз. Потребность в РЛС с таким высоким энергетическим потенциалом вытекала из идеи создания над страной сплошного радиолокационного поля с минимальным числом радиолокационных позиций. С учётом огромной территории страны, наименее затратно эту идею можно было реализовать в метровом диапазоне волн.

Прорабатывалось 2 варианта построения антенны: ФАР на базе излучателей типа Уда-Яга (антенно-волновой канал) и зеркальный – параболоид вращения с горизонтальным размером 32 м и вертикальным – 11 м. На полигоне Орловские дворики, который был выбран Василием Ивановичем и создан по его инициативе, были развернуты макеты этих двух вариантов РЛС. По результатам технического проекта остановились на варианте с зеркальной антенной. Кстати, Василию Ивановичу принадлежит утверждение: «есть антенна – есть станция».

Зеркальная антенна подобных размеров в метровом диапазоне – это было новаторское решение, посильное двум неординарным личностям: Василию Ивановичу и конструктору «от Бога» – Глухих Рафаилу Михеевичу.

Другой особенностью РЛС П-14 была стационарность. РЛС располагалась в домике, это было очень удобно для эксплуатации, особенно в северных районах. В домике была печка, можно было не только согреть помещение, но и поджарить картошки и т.п. Да и в южных районах домик спасает от жары, это не в аппаратной кабине париться.

Интересно, что П-14 заказывалась ГАУ (Главным Артиллерийским Управлением), все средства которого были мобильны – это одна из главных особенностей изделий ГАУ, а тут стационар – в домике. Это свидетельствует о неординарности заказчиков тех далеких времен, об адекватности их мышления. И действительно, зачем дежурное средство, предназначенное для долговременной работы в системе обороны стационарных промышленных районов, выполнять мобильным? Этот вопрос не потерял актуальность и в наше время. Со стороны ГАУ разработкой (начиная от ТТЗ и кончая государственными испытаниями и внедрением в серийное производство и эксплуатацию) руководил талантливый инженер полковник Александр Иванович Облезин. Василий Иванович был с ним в близких дружественных отношениях. Впоследствии мы с Облезиным тоже стали друзьями. Почему дежурное средство РТВ заказывалось ГАУ, а не 4-ым Главным управлением Министерства Обороны 4 ГУ МО (в «простонародье» «ЧИГУМО»), как все последующие? Потому, что в то далекое время 4 ГУ МО – одного из могущественных управлений МО – ещё не было образовано.

В связи с затронутым вопросом «мобильность – стационарность» я хочу упомянуть здесь, что первые два года своей деятельности после окончания радиофака университета я работал на разрабатывающем предприятии МАП (Министерство авиационной промышленности) – ОКБ п/я 416 (впоследствии КНИИРЭ г. Казань). В МАП(е) к аппаратуре предъявлялись значительные ограничительные требования: по весу, объему и энергопотреблению. Как говорится в народе: «грамм-градус-копейка». А тут: стационар, раздолье, делай в любом весе и объеме и потребляй сколько угодно энергии. Это давало возможность реализации наиболее эффективных алгоритмов, пусть сколько угодно затратных.

Замечу, что подобные вольности делали допустимыми значительные аппаратные излишества. Это развращало разработчиков, а мне, пришедшему из авиационной промышленности, представлялось совершенно недопустимым. И на протяжении всей жизни я расходую огромное время на отыскание оптимального сочетания технических решений и указанных факторов по упомянутому выше народному принципу. И всегда эти поиски приводили к максимальной простоте построения и высокой эффективности изделия в целом. В разработанной мной аппаратуре в РЛС П-14 и П-70 трудно было найти лишний резистор. Кстати, широко распространено мнение: «лучшее – враг хорошего». Я проповедую другой тезис: «хорошее – это самое лучшее, а остальное – посредственность!».