И. В. Сталин. Полная биография

Ранее такие места были определены в городах Заволжья, Урала, Средней Азии и Сибири. В Москве оставались оперативные группы наркоматов – по двадцать – тридцать человек. Кто-то из наркомов спросил Молотова:

– Как быть, если наркомат еще не перебазировался? Ведь не хватает вагонов.

– Все равно выехать сегодня, – отвечал Молотов, – а эвакуацию наркомата поручите одному из своих заместителей.

С тем и разошлись.

В этот и последующие дни над Москвой в разных местах стоял густой дым, и ветер нес клубы пепла: в котельных жгли архивы, доставленные из учреждений. Весть о выезде наркоматов со скоростью молнии распространилась по Москве и, что скрывать, вызвала в отдельных местах и сумятицу, и даже панику.

В двенадцатом часу дня 16 октября на квартире у Сталина в Кремле собрались члены Политбюро и наркомы – те из них, кто не мог или не успел завершить всех дел. В глаза всем бросилось, что в шкафах нет книг: видимо, их упаковали для эвакуации. Сталин, одетый буднично, был спокоен, расхаживал по квартире, курил. Когда все собрались, спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Как дела в Москве?

Долгое молчание. Затем А. И. Шахурин рискнул ответить:

– Я был утром на заводах наркомата. На одном удивились, увидев меня: почему не улетел? На другом рабочие возмущались тем, что не всем выдали деньги: сказали, что деньги увез директор, на самом же деле их просто не хватило в Госбанке.

Сталин не проявил ни удивления, ни гнева – вероятно, он ждал нечто подобное и сообщаемые Шахуриным факты не были для него новостью.

– Где Зверев? – спросил он Молотова.

– В Казани.

– Немедленно самолетом привезти деньги!

Из беседы выяснилось, что порядок в городе нарушен: трамваи не ходят, метро закрыто, магазины, в том числе и булочные, – тоже.

– Почему дела обстоят так? – спросил Сталин А. С. Щербакова и, не дождавшись ответа, опять заходил по комнате, из конца в конец. Наконец, он остановился:

– Это еще ничего, я думал, будет хуже. – И приказал Щербакову: – Немедленно наладить работу трамвая и метро, открыть булочные, магазины, столовые, лечебные учреждения с тем персоналом, который имеется в городе. Вам надо выступить по радио, объяснить ситуацию, призвать к спокойствию, стойкости…

Еще несколько минут – и все разошлись.

В этот же день наркоматы и их руководители покинули город. В Куйбышев выехали партийные и государственные учреждения, весь дипломатический корпус. В Москве оставались ГКО, Ставка и минимально необходимый для оперативного руководства страной и армией партийный, правительственный и военный аппарат.

17 октября по московской городской радиосети выступил А. С. Щербаков. Он сообщил москвичам о грозной обстановке, сложившейся под Москвой, опроверг слухи о готовящейся сдаче ее врагу.

– За Москву, – заявил А. С. Щербаков, – будем драться упорно, ожесточенно, до последней капли крови… – И сообщил факт, имевший огромное значение для того момента: Сталин в Москве.

16 октября в Москве в связи с начавшейся эвакуацией на один день началось нечто вроде паники. По дорогам, уходившим на восток, устремился поток легковых и грузовых машин, перевозивших не только оборудование важнейших заводов, но и личное имущество некоторых чиновных граждан. Этот эпизод сильно оброс безответственными росказнями разного рода сомнительных «очевидцев». Сплетничали даже, что сам Сталин то ли собирался уехать, то ли даже на некоторое время уехал из столицы…

И вот несколько лет назад появились скромные, но зато совершенно точные воспоминания одного из тогдашних охранников Кремля А. Т. Рыбина. В его бесхитростных словах проступает сама история тех тяжких дней:

«В прессе (имеется в виду – в литературе. – С. С.) сообщалось, что Сталин пытался 19 октября 1941 г. покинуть Москву и выехать в Куйбышев. Так, по крайней мере, пишет Петр Проскурин в романе «Имя твое». Я был свидетелем противоположного. Спецпоезд за Абельмановской заставой на территории дровяного склада охраняли (имена). Сталин там не появлялся.

Самолет «Дуглас», предназначенный для Сталина, под управлением летчика В. Грачева стоял на Центральном аэродроме. Его охрану несли мои подчиненные (имена). Сталин сказал: «Остаюсь с русским народом в Москве. Пока я в Москве, враг не пройдет…» То же ответил Сталину Г. К. Жуков из Перхушкова по прямому проводу из своего штаба… Так что мы, очевидцы, однозначно опровергаем П. Проскурина…»

В прифронтовой столице аппарат Правительства, разумеется, не мог должным образом работать, поэтому в октябре 1941 года был переведен в Куйбышев (Самару) со всеми своими наркоматами. Туда же перебрался и дипломатический корпус. Там же заканчивала среднюю школу дочь Сталина Светлана. Сам же он всю войну оставался в Кремле, выехав ненадолго лишь на фронт и на Тегеранскую конференцию, о чем будет рассказано в своем месте.

Однако недавно выяснилась любопытная подробность. В Куйбышеве для Верховного Главнокомандующего был на всякий случай (немцы наступали!) приготовлен бункер с системой управления. Вот как описывал его журналист (все там оставалось, как и было, в здании бывшего обкома КПСС):