И. В. Сталин. Полная биография

Направляя телеграфом ответ 2 июня в Кременчуг («Вручить только лично Сталину для личного расшифрования»), Ленин отмечал: «На Западном фронте положение оказалось хуже, чем думали Тухачевский и Главком, поэтому надо просимые Вами дивизии отдать туда, а с Кавказского фронта больше взять нельзя, ибо там восстания и положение архитревожное… Вы, конечно, помните, что по решению Политбюро наступление на Крым приостановлено впредь до нового решения Политбюро».

Предупреждение Ленина имело глубокий смысл: у командования Юго-Западного фронта, вынужденного вести борьбу на два фронта – против белополяков и пока еще сидевшего в Крыму Врангеля, – появился новый план. На следующий день Сталин в телеграмме Ленину внес на рассмотрение ЦК предложение: либо установить перемирие с Врангелем и получить возможность взять с Крымского фронта одну-две дивизии, либо отбросить всякие переговоры с Врангелем, ударить по нему и, разбив белогвардейцев, высвободить силы для боевых действий против белополяков. Сталин просил Политбюро «принять все меры к тому, чтобы обеспечить перемирие и возможность переброски частей с Крымского фронта, либо, если это не предоставляется возможным по обстановке, санкционировать наше наступление в целях ликвидации крымского вопроса в военном порядке».

На этой телеграмме Ленин, обращаясь к Троцкому, написал:

«Не слишком ли много жертв будет стоить? Уложим тьму наших солдат. Надо десять раз обдумать и примерить. Я предлагаю ответить Сталину: «Ваше предложение о наступлении на Крым так серьезно, что мы должны осведомиться и обдумать архиосторожно. Подождите нашего ответа».

4 июня, видимо, во время заседания СТО Ленин получил новую телеграмму из Кременчуга. Сталин сообщал о намерении Врангеля вскоре начать наступление. На телеграмме Ленин написал Троцкому: «Надо сообщить Главкому и затребовать его заключение. Пришлите мне, получив его мнение, Ваш вывод на заседании Совета Обороны или поговорим (если не поздно кончится) по телефону».

Троцкий, чрезвычайно амбициозный и тщеславный, прочитав телеграмму Сталина, в ответе на записку Ленина не смог удержаться от замечания: мол, Сталин, обращаясь к Ленину непосредственно, тем самым нарушает субординацию (подобные сведения должен был бы направить Главкому Егоров). Ленин пишет вновь: «Не без каприза здесь, пожалуй. Но обсудить надо спешно. А какие чрезвычайные меры?»

Было запрошено мнение Главкома: ЦК партии обсудил предложение командования Юго-Западного фронта и решил, что наступление против Врангеля возможно лишь после тщательной подготовки и с учетом дипломатических обстоятельств. 5 июня в телеграмме на имя Ленина и в РВС республики Сталин писал: «Значит, нужно готовиться… Понятно, что без санкции ЦК ничего не будет предпринято».

Ленин обязал Главкома ускорить переброску резервов на Юго-Западный фронт. Но готовиться долго не пришлось: 6 июня Врангель вышел из Крыма. Части 13-й армии сопротивлялись упорно. 9 июня белые заняли Мелитополь, 12 июня красные отошли на правый берег Днепра, оставив Каховку. Юго-Западный фронт вынужден был теперь вести боевые действия на двух направлениях.

Но на польском участке фронта обстоятельства складывались, можно сказать, блестяще. Командование Конармии самым тщательным образом учло уроки предыдущих боев. РВС фронта (и Егоров, и Сталин) многое сделали для подготовки мощного удара, и 5 июня Конармия прорвала фронт белополяков.

«Глава польского государства» Пилсудский называл идею организации Конной армии – крупного кавалерийского объединения – «стратегической нелепостью». Теперь эта «нелепость» опрокидывала одну за другой лучшие польские дивизии и, вызывая панику в штабах, быстро углублялась в тыл противника. 7 июня кавалеристы Буденного овладели Житомиром, откуда польскому штабу пришлось спешно бежать, и Бердичевом. На следующий день они разбили неприятельскую кавалерию у Белополья и повернули на восток, на Фастов, грозя окружением польским войскам в Киеве. В наступление перешли 12-я и 14-я советские армии, и 12 июня был окончательно освобожден Киев – многострадальный город, в котором затри года революции и гражданской войны власть менялась полтора десятка раз. Советские войска продолжали наступать, белопольский фронт на Украине рушился…

К 20 июня Сталин возвратился в Харьков, а 24 июня выехал в Синельниково. Перед отъездом он беседовал с корреспондентом харьковской газеты о положении на Юго-Западном фронте. Рассказав о прорыве фронта белополяков и об успешном наступлении, Сталин считал необходимым подчеркнуть:

«– …Впереди еще будут бои, и бои жестокие. Поэтому я считаю неуместным то бахвальство и вредное для дела самодовольство, которое оказалось у некоторых товарищей: одни из них не довольствуются успехами на фронте и кричат о «марше на Варшаву», другие, не довольствуясь обороной нашей республики от вражеского нападения, горделиво заявляют, что они могут помириться лишь на «красной советской Варшаве».