И в сумерках придёт рассвет

Она поднялась с трудом. В это время круг защиты стал расширяться. Когда он настигал воинов Каран Гелана, они кричали так, словно их жгли калёным железом, и бежали прочь. Каргиона с ненавистью поглядела на это и на тех, кто спасся в магическом кольце Дримана, и, обернувшись потрёпанной вороной, устремилась на восток.

Элькит закрыла глаза и упала без чувств на руки подхватившего её Лиарина. Эльф осторожно опустил её на землю и огляделся…

Враги исчезли. Магический круг достиг леса. У ног его умирал от страшной раны Джастин, из груди которого торчал осколок камня. Рядом с рыцарем, почти не дыша, лежала прекрасная Элькит.

Лиарин не знал, что делать! А на востоке дым закрыл уже всё небо.

Дриман горел…

Опустившись на колени над ранеными, Лиарин счёл, что в большей опасности находится Джастин.

– Потерпи, друг! – молвил эльф и резко дёрнул каменный «кинжал».

Джастин пронзительно вскричал. Мука исказила благородное лицо воина, и он потерял сознание. Отшвырнув окровавленный камень, Лиарин собрался с силой, закрыл глаза и прошептал:

– Лесные духи Элтлантиса, Творец Милосердный, Высокие Звёзды и силы Дримана, помогите мне! Дайте помощь в его исцелении! Маяна кару, далегас кару, Лиарин каринах эла!

Трижды произнёс заклинание эльф, и рана затянулась. Но ещё трижды пришлось ему молвить волшебные слова прежде, чем Джастин пришёл в себя. Рыцарь, тяжело дыша, поднялся и, увидев неподвижное тело прекрасной Элькит, бросился к ней.

– Что с ней? Что случилось? Она ранена? Мертва?

– Нет, не думаю. Я слыхал о таком, – отвечал Лиарин, – она отдала свою силу во имя защиты леса. Оградила часть Дримана кольцом собственной магии. Небольшую часть, самую дорогую для неё – там, где был её дом. Такое случалось прежде… Так, Лианэль отдала свою жизнь рекам Эльфийской Долины.

– Значит, она умрёт? – воскликнул рыцарь.

– Нет. Она просто спит. Она отдала не всё своё бессмертие, но теперь ей нужно набраться сил, чтобы вновь вернуться к жизни, – объяснил Лиарин. – Лучше  отнесём её в пещеру  под водопадом – там будет безопаснее.

– Каргиона ещё вернётся, как ты думаешь? – спросил Джастин.

– Не знаю… Ей больше нечего делать здесь: Элькит ранена, Дриман в огне. Вскоре за пределами защитного круга всё сгорит дотла, и от Леса Снов останется жалкий клочок. А хозяйка его ещё долго будет спать, пока не вернёт свою силу.  К тому же, Каргиона, наверняка, поняла, что Мары здесь нет,  – рассудил Лиарин. – В кольце Элькит безопасно – сюда не добраться даже Катарасу.

– А что случилось со мной? – спросил Джастин, немного успокоенный словами эльфа. – Помнится, у меня вот тут была здоровенная дырка?

Рыцарь ткнул себя в грудь.

– Я тебя немного подлатал! – усмехнулся эльфийский князь.

– Спасибо тебе, господин Лиарин! И спасибо, что сделал это вовремя! И за твою помощь сегодня! Как знать, не приведи тебя Судьба и Творец в наш лес, именно сегодня, возможно, эта битва закончилась бы иначе, – молвил Джастин, бережно поднимая с камней тело своей госпожи.

Он нёс её как хрупкий сосуд.

И Лиарин шагал следом, с тревогой взирая, как гибнет лес Востока и Юга. Он чувствовал боль деревьев так, словно это были плачущие дети, зовущие его со всех сторон. Но никто уже был не в силах остановить огонь, разожженный Каран Геланом.

Уложив Элькит на ложе, устеленное мягкими шкурами, и укрыв её собольим одеялом, мужчины долго глядели, стоя на холме у водопада, как полыхает зарево пожарища в Дримане. Лишь узкий круг, защищенный магией Повелительницы Снов, уцелел в адском пламени.

Дым  проникал даже в жилище Элькит, дышать было трудно. Всю ночь горел Дриман, озаряя небо, как кровавый закат, и весь следующий день, и ещё одну ночь…

Пока осталось от него лишь тлеющее пепелище с чёрными, обглоданными пламенем остовами деревьев.

Элькит всё спала, и лишь мерно вздымавшаяся при дыхании грудь говорила о том, что эльфийская кошка ещё жива.

Джастин пребывал в глубокой печали, когда Лиарин, полагаясь на удачу и надеясь, что слуги Катараса оставили Дриман, решил ехать дальше. Они тепло распрощались. И, хорошо вооружившись, эльфийский князь двинулся в Дикие земли. Эльф Лиарин без проблем миновал Дриман, ныне представлявший собой жуткое зрелище, и вывел Королька на Восточный путь, ведущий к руинам Джалисона.

На светлой одежде Эктавиана отвратительно бурели пятна засохшей крови. Увидев мужа на пороге шатра, Элинэль испуганно вскрикнула и прижала руку к груди.

– О, духи, что с тобой, любимый? Ты ранен?

Эльфийка бросилась ему навстречу.

Эктавиан хотел обнять её, но, побоявшись испачкать серебристое платье, отстранился и сказал успокаивающе:

– Всё хорошо, звёздочка моя! В такой бойне я ещё ни разу не участвовал, но раны были неопасны – мы смогли излечить себя самостоятельно, без помощи целителей.

– Никто не погиб? – встревожено спросила Элинэль.

– Нет, милая! Кроме, разумеется, воинов Каран Гелана, вторгшихся в нашу Долину. Их отряды становятся всё больше и наглее!  Не знаю, сколько мы ещё выдержим таких налётов… – обронил Эктавиан, не подумав.

И дочь Элирана промолвила испуганно:

– Мне страшно, Эктавиан, я так боюсь за всех нас!