И вдруг никого не стало

К середине дня становилось почти жарко, и они скидывали куртки. Оттого, что их жизнь была полностью посвящена добыванию пищи, им казалось, будто они вернулись в каменный век. Птицы, которых они привезли с первой своей охоты, на пятый день заплесневели и начали нещадно вонять. Они проявили упорство и снова отправились охотиться на то же место, но на этот раз действовали более рационально: разделав с полсотни тушек, нарезали полоски филе и разложили на открытом воздухе, в ящике, который смастерили из металлической сетки. Мясо, защищенное от солнечных лучей и от пернатых и четвероногих хищников, подсыхало и темнело, они гордились своей изобретательностью и уже видели в мечтах полную припасов кладовую. Но главным своим достижением они считали то, что справились с морским котиком. Раньше они избегали этих животных, которые в период размножения становятся агрессивными. Эрве их предупредил, что эти твари – настоящие питбули. «В любой момент могут наброситься, а по земле они скачут куда быстрее вас. Если такой укусит – немедленная медицинская эвакуация, может быть сильное заражение».

И хорошо сделал, что предупредил. Поначалу этого красивого зверя с шелковистым бежево-коричневым мехом, длинными усами, крохотными ушками и чудесными черными глазами так и тянет погладить. Но вскоре они заметили, что животные постоянно дерутся, при этом самки, защищавшие детенышей, и агрессивные самцы считали людей соперниками и явно были не прочь напасть. Лучше было держаться от них подальше. Во времена китобоев морских котиков почти истребили из-за меха, из него шили роскошные теплые шубы, а когда животных взяли под охрану, те вновь расплодились. Но морской котик, даже молодой, – это несколько десятков килограммов мяса и жира. Людовик рассчитывал использовать жир для масляных светильников.

Однажды утром, наточив в кузнице старинные ножи, которыми когда-то разделывали китовые туши, они выступили в поход. Память подсовывала им гравюры из приключенческих романов: вот охотник потрясает копьем, а вот он возвращается, горделиво выступая, с подвешенной к палке добычей. Но налоговой инспекторше и менеджеру не так легко превратиться в трапперов. Прежде всего, им было страшно. С пингвинами бояться нечего, птиц убивать безопасно. А сейчас они впервые в жизни собирались напасть на крупное живое существо, млекопитающее вроде них самих. Зверь будет защищаться, исход боя предсказать трудно. При мысли о возможной схватке им делалось тревожно и противно. Физической храбрости обучиться нельзя, проверить себя можно только в деле. Людовик в школе редко дрался, а о Луизе и говорить нечего. Они долго рассуждали о стратегии, оттягивая момент, когда придется перейти к действиям. Они пробовали подступиться к животным, но стоило одному из тюленей с ворчанием приподняться – и охотники спасались бегством. В конце концов высмотрели в расщелине некрупную самочку. Заметив людей, она мгновенно с характерным гнусавым стоном кинулась к ним, и тут уже стало не до рассуждений. Людовик, размахнувшись, ударил ее в грудь, Луиза – в затылок, брызнули два алых гейзера, тюлениха растерянно пискнула. Не давая ей опомниться, нанесли еще два удара. От страха они били яростно и беспорядочно, самка слабо пыталась отбиваться, но вскоре, обливаясь кровью, упала замертво. Они еще немного выждали, потом, убедившись, что зверь убит, бросились на добычу, трепеща от облегчения и гордости. Содрать шкуру оказалось нелегким делом. Искромсав кожу в клочья, они принялись срезать слои жира и куски ярко-красного мяса, от вида которых рты наполнялись слюной. К концу разделки оба с головы до ног были вымазаны слизью и кровью.

Внезапное обилие пищи придало им уверенности. Конечно, мясо морского котика на вкус омерзительно, а исключительно белковая диета вызвала мучительные расстройства пищеварения, но страх перед голодом отступил. Вечером, когда небо покрылось предвещавшими перемену погоды длинными перьями облаков, они устроились рядышком на песке, привалившись к какой-то старой железке. Теплое солнце обливало светом далекие айсберги, смягчало очертания развалин, крупинки слюды в песке мерцали золотыми блестками, бухта лежала тихая. Эта видимая безмятежность помогла им, собравшись с духом, подвести черту, навсегда, как они думали, покончить с размолвкой. С тех пор как исчез «Ясон», они перебивались изо дня в день, не заговаривая о будущем, только так и можно было сберечь общий стол и кров. Иногда один из них, проснувшись от завываний ветра или неудобной позы, погружался в тревожные размышления. Своими страхами не делились – таким способом удавалось их отогнать. Жить сегодняшним днем, заниматься насущными делами, не позволять себе строить планы – такой была их стратегия. Теперь они почти не сомневались, что сумеют выжить, и понемногу начали смиряться с очевидностью: их пребывание на острове рискует затянуться.

Людовик привычно начал разговор с шутки:

– Придется поломать голову над рецептами для всей этой кучи мяса. Вареными пингвиньими крылышками я уже сыт по горло!

А Луизе мерещился салат из помидоров.